Ирвин Ялом - Все мы творения на день и другие истории

Примерно через три недели после смерти Джеймса Перри Чарльз вошел в мой кабинет в несколько возбужденном состоянии. Он часто дышал и для того, чтобы успокоить себя, он положил руку на грудь и сделал глубокий выдох, при этом медленно опускаясь на свое место.

— Я очень рад, что мы встречаемся сегодня. Если бы это не было запланировано, я бы, возможно, позвонил вам вчера ночью. Я испытал одно из самых серьезных потрясений в моей жизни.

— Что случилось?

— Марго Перри, вдова Джеймса, позвонила мне вчера, чтобы пригласить к себе, потому что у нее было что-то, о чем она хотела сказать. Я пришел к ней вчера вечером, и… ну, я, пожалуй, перейду сразу к главному. Вот, что она сказала: «Чарльз, я не хотела тебе об этом говорить, но сейчас об этом знают слишком много людей, и я бы хотела, чтобы ты услышал это от меня, а не от кого-либо другого. Джеймс умер не из-за инсульта. Он совершил самоубийство». С того момента мне не по себе. Мир просто перевернулся вверх дном.

— Как это тяжело для вас! Расскажите, что происходит у вас внутри.

— Так много всего. Целый ураган чувств. Их сложно отследить.

— Начните с чего-нибудь.

— Ну, одна из самых первых мыслей, которая вспыхнула у меня в голове, — это то, что если он может совершить самоубийство, то могу и я. Я не могу объяснить это более подробно, разве что то, что я знал его очень хорошо и мы были так близки, и он был, как я, а я, как он, и если он мог это сделать, если он мог убить себя, то я могу тоже. Теперь я начал сомневаться в том, в чем был уверен. Но не волнуйтесь — я не намерен совершать суицид — просто эта мысль засела в голове. Если он мог, то могу и я. Смерть, суицид — не абстрактные мысли. Больше уже нет. Они реальны. И почему? Почему он убил себя? Я никогда это не узнаю. У его жены нет никаких догадок, или она делает вид, что не имеет понятия. Она сказала, что для нее это было совершенной неожиданностью. Мне нужно будет как-то привыкнуть к тому, что я никогда этого не узнаю.

— Продолжайте, Чарльз. Рассказывайте всё.

— Мир перевернулся. Я уже больше не знаю, что является настоящим. Он был таким сильным, таким талантливым, таким поддерживающим для меня. Такой заботливый, такой вдумчивый и при этом, подумайте только, в то время, как он помогал мне в жизни, он, должно быть, сильно страдал и не хотел жить. Что настоящее? Во что можно верить? Каждый раз, оказывая мне поддержку, давая любящий совет, в то же самое время он, должно быть, размышлял о самоубийстве. Вы понимаете, о чем я? Тех чудесных и блаженных моментов, когда мы сидели и разговаривали с ним, того душевного времени, которое мы делили с ним, теперь я знаю, что этого не существовало. Я чувствовал связь с ним, я делился всем, но это было шоу одного человека. Он не был там. Он не был счастлив. Он думал о том, как не жить. Я больше не знаю, что есть настоящее. Я выдумал свою реальность.

— А как по поводу этой реальности? Этой комнаты? Вас и меня? Того, как мы здесь вместе?

— Я не знаю, чему доверять и кому доверять. Такого понятия «мы» не существует. Я абсолютно один. Я очень сомневаюсь, что вы и я испытываем одни и те же чувства в тот самый момент, когда мы говорим.

— Я хочу, чтобы «нас» было настолько много, насколько это возможно. Всегда есть некоторая непреодолимая дистанция между двумя людьми, но я хочу сделать эту дистанцию насколько возможно малой здесь, в этой комнате.

— Но, Ирв, я только могу предполагать, что вы думаете и чувствуете. И посмотрите, насколько я ошибался в отношении Джеймса. Я предполагал, что мы представляем собой дуэт, но это был сольный номер. У меня нет сомнений, что и здесь происходит то же самое, что я предполагаю о вас не то, что есть на самом деле.

Чарльз замешкался и потом внезапно продолжил:

— О чем вы думаете прямо сейчас?

Двадцать или тридцать лет назад такой вопрос озадачил бы меня. Но как опытный терапевт, я научился практически бессознательно вести себя таким ответственным образом, что довольно хорошо знаю, что не так важно, что я скажу о своих мыслях, это важно, но гораздо важнее, что я хочу выразить их. Поэтому я ответил первое, что пришло мне в голову:

— В тот момент, когда вы задали свой вопрос, моя мысль была очень необычной. Это было кое-что, выложенное на анонимном веб-сайте, посвященном разным секретам. Там было написано: «Я работаю в Старбакс, и, когда посетители грубят, я даю им кофе без кофеина».

Чарльз взглянул на меня, он был ошеломлен и вдруг внезапно разразился смехом.

— Что? Какое это имеет отношение к чему-либо?