Мелисса Кацулис: Тайная жизнь мужей. Все, что вам нужно знать о своем главном мужчине

В контексте Великобритании, если считать началом женской эмансипации движение суфражисток (хотя семя было заронено задолго до них, в эпоху Мэри Уолстонкрафт), получим общественный переворот длиною в столетие, дважды прерывавшийся войной, которая, по понятным причинам, взбудоражила умы и послужила катализатором перемен, при ином стечении обстоятельств прошедших бы гораздо более спокойно и плавно. Потеря нескольких поколений мужчин на полях сражений – а также вынужденная перестройка общественного порядка, без которой невозможно было бы пережить этот опустошительный период, – существенно пошатнула процесс восстановления отношений между полами. [2]

А каково пришлось населению остальных европейских стран, чьи жизни исковеркал фашизм? Мы часто читаем некрологи и списки выживших при холокосте. Одна тенденция проходит через все жизненные истории красной нитью: после 1945 года многие женились поспешно, часто – прямо в лагерях для перемещенных лиц. Наскоро организованные свадьбы между бездомными, морально искалеченными людьми показывали общую веру в брак как символ надежности и нового начала (как для личности, так и для общества в целом, ведь подобным образом прокладывалась дорога для множества счастливых и свободных детей). Брак олицетворял собой нормальную жизнь.

Итак, миллионы мужчин пропали без вести или вернулись искалеченными; женщины начали заниматься традиционно мужской работой; безумный водоворот динамичных, хотя и тяжелых дней; отголоски Промышленной революции; светское общество; контроль рождаемости. Все это способствовало формированию нестабильного фундамента современных браков.

И конечно же, движение «MeToo». Сегодня, если муж начинает спорить с женой, он должен продемонстрировать готовность к уравновешенному, уважительному обмену эмоциями; извиниться, признать преступления патриархального строя и спокойно обсудить расхождения в точках зрения. Уж точно никто не ждет, что он сорвет с головы шляпу, растопчет ее и пулей вылетит в ближайший паб, ведь наступило светлое будущее. Вот только многим мужчинам оно не кажется таким уж светлым. Для них это период общественного переворота и неразберихи с полным отсутствием четких инструкций, как правильно быть мужчиной. Сверху? Снизу? Вариантов слишком много. [3]

Кто-то сокрушается, что больше нельзя сделать даме комплимент по поводу внешности или открыть перед ней дверь без того, чтобы не обидеть; в то же время реклама и соцсети представляют нас как никогда гиперсексуальными. Мужчины теперь знают, что свистеть, пожалуй, не стоит, и уж точно не следует кричать вслед пошлости. В то же время они скучают по старомодному «светскому этикету», облегчавшему социальное взаимодействие в двадцатом веке и сформировавшему их представление о романтике в золотой век Голливуда.

Женщины постарше рассказывают, что в их времена девушкам приходилось «отращивать толстую кожу» и учиться давать отпор любителям ущипнуть за попу и разным высокомерно-снисходительным типам. Подобные навыки были весьма полезны, ведь движению феминисток только предстояло развернуться в полную силу. Когда Энн Робинсон назвала поколение «MeToo» слабачками и заявила, что отвратительное поведение современников-мужчин послужило лишним поводом еще более усердной работы, многие женщины солидного возраста молча подняли кулаки в знак солидарности с ее словами, опубликованными в газете. [4] Энн Робинсон – американская актриса.

«Концепт мужественности переживает кризис», – то и дело слышим мы вот уже сто лет. В последний раз эта мысль зазвучала особенно громко в конце девятнадцатого века, когда поколение мальчиков, одетых в кружевные ночные сорочки и воспитанных женщинами, было объявлено чересчур женоподобным. Так появились на свет бойскауты и асоциальные приключенческие романы, чьей целью было напомнить мальчикам о том, что их место – на грязных улицах, среди пыли и страха. Разумеется, обеспокоенность мужчины Викторианской эпохи половой жизнью своего отпрыска была лишь отражением внутренней тревоги, вызванной неспособностью контролировать собственную природу. А всему виной распущенные волосы, ткань в цветочек и глупые стихи о нарциссах и ангелах. Так что в страхе перед феминизацией мужчин нет ничего нового; однако заразные словечки «токсичная маскулинность» и «Metoo» в наше время – своего рода сигнал нового шторма в спокойных водах мужских привилегий.

Как это отражается на повседневной жизни? Я задала этот вопрос нескольким белым знакомым, и знаете, какой ответ? Они полностью солидарны со всем, что говорят на этот счет женщины! Мы во всем правы (все, что бы ни думали), и – да, пора бы мужчинам начать во всем нас слушаться. Можно я пойду?..