Джо Сена+: Spartan up! Руководство по устранению препятствий и достижению максимальной производительности в жизни [litres]

Наш сезон завершается в сентябре проведением Spartan World Championships. Очень многие наши участники выходят из спячки после праздников и в январе начинают тренировки на выносливость. Этот цикл повторяется из года в год с той лишь разницей, что каждый сезон у нас больше участников, чем в предыдущий.

Это не тот вид спорта, где основатель и совладелец (то есть я) наблюдает за играми из комфортной обстановки своей кондиционированной ложи, ожидая своего пятисекундного камео в эфире ТВ после очередного фамбла или тачдауна, когда камера выхватывает его из толпы, чтобы проверить, взбешён он или празднует в компании своих гламурных друзей. На Спартанских гонках мы все бросаемся в бой, и я рассчитываю пообщаться с каждым участником гонки или как минимум показаться им на глаза. Куда бы я ни отправился, мне всюду задают один и тот же вопрос: «Как вы сохраняете мотивацию?» Это подсказывает мне, что тысячи людей, задающих мне этот вопрос, на самом деле нуждаются в нашей помощи, чтобы не растерять собственную мотивацию. Это непросто, но оно стоит того.

Большинство участников Спартанских гонок далеко продвинулись на пути поддержания своей мотивации, другие же только начинают делать первые шаги. Как по мне, наши гонки порождают ощущение осмысленности жизни гораздо сильнее, чем марафоны или другие традиционные соревнования на выносливость. Думаю, это происходит оттого, что Спартанские гонки так трудны сразу на нескольких уровнях и в то же время они очень доступны. Человек, барахтающийся в болоте тупиковой работы, не станет с ходу заявляться на Ironman. Но он вполне может наскрести восемьдесят долларов, необходимых для участия в нашем Спартанском спринте длиной в три мили.

Чтобы оценить уникальность наших соревнований и их энергетику, вам нужно поприсутствовать на них. Они ощущаются и звучат как спортивное событие и рок-концерт в одном флаконе. Мы – помесь нью-йоркского марафона и фестиваля Burning Man, сдобренная небольшой щепоткой первобытного безумия. Если бы вы оказались на гонке, вы бы скорее всего задались вопросом: «Да кто вообще эти люди, бегающие туда-сюда по грязи и пропитавшиеся потом, с измазанными краской лицами, да ещё и скандирующие в унисон перед стартом гонки? Откуда они взялись и что подтолкнуло их к тому, чтобы согласиться на это добровольно? Всё это выглядит чертовски сложным». Уровень самоотверженности наших участников отражает процент финишировавших. На первых порах он достигал 65 %, а сейчас он, пожалуй, близок к 90 %, хотя эта цифра несколько падает, когда дело доходит до оценки результатов Beast. Поочередно участники будут говорить вам что-то в духе:

«Я был толстым».

«Я был не в форме».

«Мне было скучно жить».

А потом они нашли Spartan, и всё изменилось.

Участники Спартанских гонок представляют собой довольно показательный срез американской жизни. В плане возраста кривая распределения будет немного более крутой – вы не увидите в нашей грязи ползающих младенцев, да и для большинства пожилых граждан наши трассы окажутся слишком тяжёлым испытанием, хотя мы всегда стараемся поддерживать их желание попробовать, если оно у них появляется. В большинстве своём костяк участников составляют мужчины и женщины от подросткового возраста до 50+, все они пытаются справиться с трассой на различных скоростях. Это не какие-то суператлеты, хотя многие из них действительно таковыми являются. Мы сейчас говорим о супермамочках, людях, победивших рак, ребятах из числа активно худеющих и прочих людях невероятной решимости и целеустремлённости.

Аналогично современную Америку отражают и профессии участников Спартанских гонок. Соревнования привлекают банкиров инвестиционных банков, студентов, действующих служащих вооруженных сил, школьных учителей, сантехников, офицеров полиции и пожарных, а также представителей многих других профессий. Некоторые участники приходят из других видов спорта и связанных с фитнесом областей, таких как марафоны, триатлоны, бодибилдинг, кроссфит, смешанные единоборства и йога. Для обычных людей участие становится первым опытом приобщения к организованной физической активности.

Почему люди готовы на всё, чтобы только поучаствовать в гонке? Зачем им подвергать себя таким испытаниям, которые не сулят им никаких осязаемых выгод, кроме разве что памятной футболки и одобрительного похлопывания по плечу? Почему я и другие такие же, как я, участвуют в этих невероятно требовательных к телу забегах, выходят на трассы, способные покалечить или как минимум вселить чувство полной беспомощности? Разве мы не изобретали автомобили, кондиционеры и лифты именно для того, чтобы нам не приходилось выносить нечто подобное?