Лариса Пыжьянова - Разделяя боль. Опыт психолога МЧС, который пригодится каждому

Человек в шоке никогда не пойдет искать стол, где стоит табличка «психолог». Поэтому на чрезвычайных ситуациях у психологов МЧС подход противоположный — они сами идут к людям. И они идут, не представляясь: «Здравствуйте, я психолог, чем я вам могу помочь?» Они видят людей, которым помощь нужна, подходят к ним и начинают работать.

В медицине есть определение «медицинская сортировка»: легкораненые, тяжелораненые и раненые средней тяжести. В психологии нет такой сортировки, но есть понимание: какой человек в первую очередь нуждается в помощи и почему.

Например, при опознании погибших стоит бурно рыдающая женщина, а рядом абсолютно спокойно сидит другая — в странной позе с зажатыми руками и ногами, взгляд устремлен в одну точку. Если психологу МЧС надо выбрать, к какой из них подойти в первую очередь, кому оказать помощь и поддержку, он подойдет именно к той, которая сидит совершенно спокойно, никому не мешая.

Со стороны это выглядит странно, даже от коллег доводилось слышать вопросы: «Вы что сделали? Сидела спокойная, собранная женщина, а вы с ней поговорили, посидели рядом, подержали за руку, и она стала рыдать. Почему вы не подошли вон к той рыдающей женщине? Психолог же должен успокаивать!»

Дело в том, что психолог МЧС оказывает именно «скорую помощь», а она обычно требуется людям со специфическими реакциями на потерю. Например, у кого-то возникает ощущение, что он рухнул в яму и никогда не сможет из нее выбраться. А кто-то застревает в уверенности, что вообще все нормально, ничего не случилось. Очень страшно осознать потерю: «Если я пойму, что у меня это случилось, как я буду жить дальше? Поэтому у меня ничего не случилось, все хорошо». Нам надо помочь человеку преодолеть эту реакцию. Только тогда он поймет, что жизнь изменилась и к ней надо как-то приспосабливаться. А дальше уже можно с ним об этом разговаривать.

Срочной помощи также требуют острые состояния: агрессия, истерика, паника. Эти состояния очень мучительны, человек с ними не может справиться самостоятельно. Кроме того, они эмоционально заразительны и без вмешательства специалиста могут повлечь за собой массовую реакцию. Такое часто случается, когда на месте трагедии за оцеплением собирается толпа. Один-два человека начинают кричать: «Пустите нас, мы хотим помочь. Почему вы нас не пускаете?!» Если не начать работать именно в этот момент, то агрессия может охватить людей рядом, и они рванут на прорыв оцепления, в зону чрезвычайной ситуации, что и для них будет опасно, и нарушит работу служб.

Когда думаешь, как выразить сочувствие человеку, переживающему горе, обычно на ум приходят либо банальности, либо сухие фразы, которые воспринимаются как формальные послания из категории «чтобы что-то сказать». Например, «Такова судьба», «Бог забирает лучших», «Пришло его время», «Надо держаться». Кроме злости и раздражения такие фразы ничего не вызывают.

Одна женщина, у которой трагически погиб сын-подросток, написала в своем блоге:

«У каждого, кто потерял близких, свой список самых ярких „ободряющих“ высказываний от сочувствующих. Теперь у меня такой тоже есть:

1. У меня тоже умер ребенок, и мне было в тысячу раз хуже, чем тебе!

2. Он ушел в лучший мир. Ему там хорошо.

3 . У тебя умер сын? А по тебе не скажешь.

4. Как теперь твоя семья, вернее, то, что от нее осталось?

5. Он наверняка занимался оккультными практиками, а это до добра не доводит.

6. Зато у тебя есть другие дети.

7. Вот до чего доводит распущенность!

8. Может быть, тебе собачку завести?

И блистательный совет психиатра: „Вам надо жить ради внука!“ Ну, то есть если нет внука, то жить в общем-то незачем.

Такие фразы, брошенные в меня случайно и как бы из лучших побуждений… я даже не знаю, как от них защититься, и уж совсем не готова благодарить за такое сочувствие».

Могу поделиться опытом из своей практики. Я работала с женщиной, у которой в авиакатастрофе погиб муж. Она уже немного пришла в себя, успокоилась, и тут к нам подходит один из привлеченных к работе внешних специалистов. Он был переполнен сочувствием, хотел ее как-то поддержать: «Вы уж так не плачьте, пожалуйста». Она кивает: «Да, да, хорошо». — «Не плачьте! Вы такая молодая, красивая, еще выйдете замуж, у вас еще все будет хорошо!»

Я просто онемела в этот момент. Слова были сказаны вроде бы из наилучших побуждений, но прозвучали чудовищно. Нельзя говорить овдовевшей женщине, что она еще выйдет замуж. Нельзя говорить родителям погибшего ребенка «у вас еще будут дети». Для этих людей сама мысль о другом муже, о другом ребенке может быть равносильна предательству умершего. К тому же никто не знает, что будет дальше.