Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

С субъективной стороны это выражается отчасти в том, что расширение круга продуктов и потребностей становится изобретательным и расчетливым рабом нечеловечных, рафинированных, неестественных и надуманных вожделений. Частная собственность не умеет превращать грубую потребность в человеческую потребность. Ее идеализм сводится к фантазиям, прихотям, причудам ; ни один евнух не льстит своему повелителю более низким образом и не старается возбудить его притупившуюся способность к наслаждениям более гнусными средствами, чтобы снискать его милость, чем это делает евнух промышленности, производитель, старающийся хитростью выудить серебряные гроши, выманить золотую птицу из кармана своего христиански возлюбленного ближнего. (Каждый продукт является приманкой, при помощи которой хотят выманить у другого человека его сущность – его деньги; каждая действительная или возможная потребность оказывается слабостью, которая притянет муху к смазанной клеем палочке; всеобщая эксплуатация общественной человеческой сущности.)»

Едва ли Маркс мог высказаться более ясно. Эта цитата показывает непреодолимую пропасть между Марксовой концепцией прогресса и концепцией как «капиталиста», так и советского социализма. В то время как они определяют прогресс как величайшее счастье (читай: потребление) для каждого и тем самым рекомендуют свои системы как наиболее способствующие максимальному потреблению, Маркс видит в таком прогрессе величайшую опасность. Чем больше растут потребности человека, тем более зависимым он становится. Зависимым от кого? В первую очередь от тех, кто создает эти потребности и может продавать соответствующее удовлетворение, тем самым делая других зависимыми от себя. Во-вторых, чем больше растут потребности и их удовлетворение, тем беднее становится человек как человек и тем больше он зависит от удовлетворения порочных, негуманных, воображаемых аппетитов, пока в конце концов не делается самостоятельно действующим предметом потребления.

Маркс здесь коснулся решающего вопроса. Это вопрос: должны ли мы стремиться к увеличению производства и потребления, т. е. к богатству и роскоши, или нам следует ограничить производство и потребление до человеческих пропорций, т. е. до уровня, когда они не будут способствовать лени и отчуждению человека, но будут поощрять его использовать свои способности продуктивно, короче говоря, лежит ли прогресс в том, чтобы больше иметь или в том, чтобы больше быть .

Ответ Маркса был недвусмысленным и основывался на его инсайте относительно психологических последствий современной системы максимального создания потребностей и их удовлетворения.

Маркс называл дух обладания, пронизывавший капитализм его времени, духом аскетизма.

«Вследствие этого политическая экономия, эта наука о богатстве , есть в то же время наука о самоотречении, о лишениях, о бережливости , и она действительно доходит до того, что учит человека сберегать даже потребность в чистом воздухе или физическом движении . Эта наука о чудесной промышленности есть в то же время наука об аскетизме , и ее подлинный идеал – это аскетический , но занимающийся ростовщичеством скряга и аскетический , но производящий раб. Моральным идеалом политэкономии является рабочий , откладывающий в сберегательную кассу часть своей заработной платы, и для этого излюбленного идеала создано соответствующее холопское искусство – в театре ставят сентиментальные пьесы в этом духе. Поэтому политическая экономия, несмотря на весь свой мирской и чувственный вид, есть действительно моральная наука, наиморальнейшая из наук. Ее основной тезис – самоотречение, отказ от жизни и от человеческих потребностей. Чем меньше ты ешь, пьешь, чем меньше покупаешь книг, чем реже ходишь в театр, на балы, в кафе, чем меньше ты думаешь, любишь, теоретизируешь, поешь, рисуешь, фехтуешь и т. д., тем больше ты сберегаешь , тем больше становится твое сокровище, не подтачиваемое ни молью, ни червем, – твой капитал » [112] K. Marx, MEGA I, 3, pp. 129f. = E. Fromm, 1961b, p. 144. .

Что имел в виду Маркс под бытием? Самым общим атрибутом бытия является «свободная осознанная деятельность», которую Маркс считал «видовым характером человеческого вида». Определения «свободная» и «осознанная» указывают на то, что Маркс использовал эти термины иначе, чем принято в современном употреблении, когда быть деятельным означает «что-то делать», что бы это ни означало. Например, если взять крайний случай: человек, страдающий навязчивым неврозом, часами ходит по своей комнате – три шага туда, три шага обратно; или менее очевидный пример: деятельность бюрократов, один из которых пишет отчеты о малозначительных событиях, другой их читает, а третий архивирует. Марксова концепция деятельности близка к научной традиции Аристотеля. В «Никомаховой этике» Аристотель пишет: «Человеческое благо представляет собою деятельность души сообразно добродетели, а если добродетелей несколько – то сообразно наилучшей и наиболее полной [и совершенной)». Отсюда следует, что размышления могут быть высочайшей формой деятельности.