Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Причиной дорожной ярости чаще всего оказывается неправильное понимание происходящего одним из водителей и восприятие и интерпретация его поведения другим водителем как агрессивного, аверсивного или направленного лично против него. По всей видимости, главным фактором, определяющим дорожную ярость, является фрустрация, порождающая эмоциональное возбуждение, которое нарушает нормальные процессы когнитивного регулирования поведения. В большинстве случаев дорожной ярости агрессивный водитель находится в состоянии уже сформировавшейся готовности к агрессивным или насильственным действиям, обусловленной каким-то инцидентом, случившимся до того, как водитель оказался за рулем автомобиля. Ссора с любовницей, неприятности на работе, финансовые трудности и множество других предшествующих событий могли вызвать состояние возбуждения. Стимулом, который «запускает» агрессивное поведение, как мог бы аргументировать Берковиц, согласно своей когнитивно-неоассоциативной модели, является раздражающее поведение другого водителя. Доступным оружием является собственный автомобиль. Таким образом, имеются в наличии необходимые компоненты для «запуска» агрессивного поведения: негативный аффект и соответствующий стимул.

Почему некоторые люди в состоянии фрустрации ведут себя агрессивно, в то время как другие изменяют свою тактику, замыкаются в себе или как будто бы сохраняют спокойствие. Главным фактором, определяющим эти различия, является опыт предшествующего научения. Человек — существо, необычайно способное к научению, и сохраняет усвоенные паттерны поведения, даже если они были усвоены случайно. Этот процесс научения начинается в раннем детстве. Дети усваивают многие формы поведения, просто наблюдая за действиями родителей и других авторитетных лиц в своем окружении, т. е. посредством процесса, который мы назвали моделированием, или обсервационным наблюдением. Таким образом, различные паттерны поведения часто усваиваются ребенком через моделирование, или подражание другим людям, реальным лицам из своего окружения или воображаемым персонажам (Bandura, 1973а). Действительно, имеющиеся исследования показывают, что с наибольшей эффективностью научение агрессии происходит при условиях, когда ребенок: 1) имеет много возможностей наблюдения агрессии, 2) получает подкрепление за его или ее собственную агрессию или 3) часто оказывается объектом агрессии (Huesman, 1988).

Вообразим себе, что отец Гарри возвращается домой после жаркого дня, в течение которого ему не удалось достичь каких-либо заметных успехов (фрустрация). В почтовом ящике он находит официальное письмо из ИНС. Он вскрывает конверт, быть может, мысленно уже произнося пока еще не слишком крепкие ругательства, и узнает, что ИНС подозревает его в обмане правительства на несколько сотен долларов, хотя ему прекрасно известно, что никакого обмана он не совершал (следующая фрустрация). Его приглашают на аудиторскую проверку (еще одна фрустрация). Прочитав об этом, он бьет кулаком по столу и кричит: «Черт бы побрал!» или выкрикивает что-нибудь более колоритное и пинает ближайший стул (как раз настолько сильно, чтобы не повредить свою ногу, ибо научился, что можно сделать себе больно, из опыта прошлых подобных эпизодов). Отец не знал, что все это наблюдал его сынишка Гарри. Несколько часов спустя, когда рушится башня из кубиков, малыш стучит кулаком, пинает стул и выкрикивает: «Черт бы побрал!»

Когда имитативное поведение ребенка подкрепляется или вознаграждается похвалой или одобрением, исходящим от авторитетных людей, вероятность того, что подобное поведение будет повторяться в дальнейшем, увеличивается. Есть подтверждения тому, что в Америке родители (сознательно или не отдавая себе в том отчета) поощряют или подкрепляют агрессивное поведение своих детей, особенно сыновей. Например, поведение Гарри могло бы быть подкреплено, если бы отец или мать обратили на него свое внимание: «Каков герой, а!» или просто засмеялись — в следующий раз пинок мог бы получить не стул, а, скажем, кошка. В нашем обществе немало таких «Гарри», от которых ожидают или которых вознаграждают за агрессивное поведение. Дети научаются тому, что те, кто агрессивен и при этом достигает успеха, часто получает вознаграждение в виде статуса, престижа, более привлекательных игрушек или материальных благ.

Бандура выделяет три основных типа моделей: члены семьи, члены субкультуры и символические модели, демонстрируемые масс-медиа. Члены семьи, особенно родители, могут быть весьма влиятельными моделями до начала ранней юности. Начиная с ранней юности, модели из числа сверстников обычно становятся доминирующими. Не приходится удивляться, что чаще всего агрессия наблюдается в сообществах и группах, которые изобилуют агрессивными моделями, а способность самоутверждаться посредством драки рассматривается как весьма ценное качество (Bandura, 1989; Joint, 1968; Wolfgang & Ferracuti, 1967).