Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Наши стандарты могут строиться на расхожих суждениях, что «в семье не без урода», или «люди в массе своей глупы и жестоки», или «вернейший путь к успеху это побеспокоиться о себе самом». Люди, которые усвоили правило «сначала себе» и убеждены, что жесткая конкуренция и агрессия — лучшие стратегии для достижения успеха, могут обнаружить, что агрессия, даже насильственное поведение является источником самоподкрепления и гордости (Toch, 1977). В экстремальных случаях у людей, ставящих на первое место личные интересы, не оказывается внутренних стандартов, которые удержали бы их от агрессии и насильственного поведения. Их внутренние стандарты человеческих отношений изначально оправдывают жестокие действия.

Стандарты не ограничиваются только личностью, они могут быть характеристиками культур или общества в целом. Отдельные культуры, субкультуры или группы стараются привить своим членам определенные этические и моральные нормы поведения. В этой связи мы могли бы задаться вопросом, до какой степени в американском обществе культивируется ненасильственное поведение.

Соотнося все это специально с агрессией и насилием, мы можем видеть, что личные и групповые стандарты диктуют многое в нашем поведении. Если чья-либо философия выражается суждением «жизнь — копейка» и если для такого человека действовать, не считаясь ни с чьими интересами, это норма, то насилие может стать образом жизни. Поэтому некоторые люди являются жестокими и агрессивными не обязательно для того, чтобы получить вознаграждение внешнего окружения, а постольку, поскольку агрессивность отражает их внутренние стандарты и усвоенное представление о человеческой природе. Другие люди, возможно большинство, усвоили стандарты и сформировали познавательные структуры, которые не освобождают их от ответственности за негуманное или предосудительное поведение.

До некоторой степени мы упростили теорию механизмов саморегуляции, чтобы познакомить читателя с некоторыми из ее понятий. Саморегуляция не обязательно срабатывает во всех ситуациях, иначе как бы мы могли объяснить деструктивное и предосудительное поведение, совершаемое явно приличными и нравственными людьми на протяжении многих столетий во имя религиозных принципов и идей справедливости? Что может оправдать (если вообще что-либо может) преднамеренную, запланированную крупномасштабную агрессию, например бомбардировку или войну? А как насчет терроризма во имя некоего высшего принципа? Как мы объясним насилие толпы, в которой хорошие на вид люди оказываются во власти эмоций или настроений толпы? Почему саморегулирующие механизмы не действуют тогда, когда они так необходимы?

Социальная теория научения объясняет часть из этих явлений, выдвигая гипотезу, что в некоторых обстоятельствах саморегуляторные процессы выключаются из поведения. «С точки зрения теории социального научения, добродетельные люди совершают действия, заслуживающие осуждения, вследствие процессов, отключающих оценочные самореакции на такое поведение…» (Bandura, 1983, р. 31). Возможно, что такое отключение имеет место и при импульсных вспышках агрессии. Как пишут Берковиц (Berkowitz, 1983) и Зилльман (Zillman, 1983), высокие уровни эмоционального возбуждения уводят наше внимание от механизмов внутреннего контроля. Например, в состоянии крайнего раздражения мы часто говорим и делаем вещи, о которых позже сожалеем. Мы чувствуем подавленность, полное раскаяние и чувство вины, и нам жаль, что мы не можем вернуть наши слова и действия. Если бы мы тщательно взвесили и оценили последствия нашего поведения, мы, вероятно, действовали бы по-другому. Но в пылу эмоций наша система саморегулирования со всеми ее стандартами и ценностями так и осталась незадействованной. Однако по мере взросления мы, как правило, на опыте учимся уделять более пристальное внимание внутренним механизмам контроля и совершаем все меньше импульсных действий. Эта «вызревающая» особенность может частично служить объяснением того факта, что чем старше человек, тем ниже у него показатели импульсивной агрессивности.

Для профилактики агрессивного поведения самыми действенными, скорее всего, оказываются такие техники, которые направлены на снижение возбуждения, обучение навыкам межличностного взаимодействия и коррекцию неэффективных когнитивных схем (Serin and Preston, 2001). Исследования раз за разом демонстрируют, что в сознании агрессивных преступников (как подростков, так и взрослых) преобладает собрание иррациональных убеждений и неблагоприятных ложных атрибуций и, как правило, неконтролируемое озлобление. Наглядным примером иррациональных убеждений является убеждение насильников в том, что женщины хотят быть изнасилованными.