Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

По словам члена медицинской комиссии штата, у двух девочек было примерно по 40 ножевых ранений, а у третьей — восемь Смертоносным оружием, как полагают, был охотничий нож» (Тот Stuckey Associated Press release, October 14, 1977).

Чтобы эмпирически проверить гипотезу Мегарджи, Блэкберн (Blackburn, 1968) разделил группу опасных преступников на экстремально жестоких и умеренно жестоких. Экстремально жестокими (assaultive) считались те, кого обвиняли в убийстве, непредумышленном убийстве или в покушении на жизнь. Умеренно жестокими считались те преступники, которые намеренно нанесли своей жертве тяжкие телесные повреждения или пытались их нанести. По результатам личностного тестирования экстремально жестокие преступники оказались существенно более интровертированными, конформными, обладали более развитым самоконтролем и проявляли меньше недружелюбия, чем умеренно жестокие. Кроме того, их экстремально агрессивные действия происходили только в ответ на продолжительные или повторные провокации (реальные или воображаемые).

В другом исследовании (Tupin, Mahar and Smith, 1973) было установлено, что у осужденных убийц, имеющих за плечами опыт ряда насильственных преступлений, в детстве намного чаще случались приступы гиперактивности, драки, истерики и другие признаки, свойственные экстравертам, чем у сопоставимой группы убийц, не имеющих предшествующего криминального опыта. В других клинических исследованиях было установлено, что среди людей, совершивших «непредвиденные убийства» (не имевших на момент совершения убийства криминального опыта), встречались интроверты и лица, мучимые чувством неполноценности, одиночества и разочарования (например: Weiss, Lamberti and Blackburn, 1960; Blackburn, Weiss and Lamberti, 1960). Все эти признаки характерны для лиц с развитым самоконтролем.

Ли, Зимбардо и Бертолф (Lee, Zimbardo and Bertholf, 1977) приводят данные ограниченного, но подходящего к данному случаю обследования небольшой группы из девятнадцати убийц. Десять из них были отнесены в разряд «непредвиденных убийц», поскольку в их биографии ранее не было зарегистрировано никаких других преступлений, тогда как девять оставшихся оценивались как закоренелые преступники, арестовывавшиеся ранее за насильственные действия. Обе группы были обследованы с помощью Стэнфордского опросника на выявление застенчивости (Stanford Shyness Survey) и Миннесотского многопрофильного личностного опросника (MMPI). По Стэнфордскому опроснику у восьми из десяти людей, совершивших непредвиденные убийства, была выявлена «застенчивость», тогда как среди девяти закоренелых преступников застенчивым оказался только один. Согласно результатам MMPI, в группе лиц, совершивших непредвиденные убийства, выявилась тенденция к значительно более сильному самоконтролю и пассивности, чем в группе закоренелых преступников, для которой характерной оказалась тенденция к недостаточному самоконтролю и большей самоуверенности.

Эти результаты вкупе с результатами других наблюдений привели исследователей к выводу, что люди, которые привыкли чрезмерно контролировать свое поведение, способны при несрабатывании «внутренних ограничителей» на более экстремальные насильственные действия, чем те, кто контролирует свое поведение не так строго.

В настоящее время собраны некоторые доказательства, позволяющие предполагать, что лица, совершающие преступления против личности, могут по своим качествам попадать в разные места континуума «низкий самоконтроль — высокий самоконтроль» с максимумами на полярных концах континуума. Можно выдвинуть гипотезу, что среди преступников с низким уровнем самоконтроля большую часть составят «привычные» преступники. Преступники с чрезмерным самоконтролем, которые обычно не имеют за плечами криминального опыта, чаше всего совершают лишь одно импульсивное преступление, но чрезвычайно тяжкое, возможно со смертельным исходом.

Однако факты, полученные в самое последнее время, говорят в пользу того, что и недостаток, и избыток самоконтроля так же часто встречаются среди людей, не совершавших насильственные преступления, как и в популяции преступников (Henderson, 1983). Этот может означать, что схема Мегарджи оказывается при объяснении различных типов насилия не настолько полезной, как первоначально ожидалось. Кроме того, параметр степени самоконтроля совсем не учитывает роли ситуационных параметров. Например, люди, которые ведут себя пассивно и неуверенно, чаще испытывают сильную фрустрацию и оказываются в различных ситуациях, в которых они ощущают угрозу, опасность и бессилие. Ли, Зимбардо и Бертолф (Lee, Zimbardo and Bertholf, 1977) пытались соотнести этот недостаток социальных и вербальных навыков с поведением «непредсказуемых убийц», которые обычно являются стеснительными людьми без навыков межличностного общения, необходимых для самоутверждения в социальных условиях. Тем не менее большинство стеснительных людей не станут совершать «непредвиденные убийства».