Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Есть определенный шанс выиграть, если поставить на откровенного аутсайдера на Больших национальных скачках; скажем, его шанс равен 1 к 80, но вы поставили на него в прошлом году, и он выиграл; на следующий год вы ставите на другую лошадь при тех же шансах – 80 к 1, да, вы снова ставите – и снова выигрываете. Допустим, вы ставите в течение четырех лет при тех же шансах, и вероятность выигрыша уже равна 1 к 73 миллионам. Надо сказать, что вам очень сильно везло, но вероятность выигрыша, как я уже сказал, – весьма и весьма мала. То же самое можно сказать и об этих смертях. Каждое из этих событий маловероятно, а вместе они практически невозможны.

Сказано это было уверенно, цифры были недвусмысленны, доводы убедительны – казалось, Салли уличена. Неудивительно, что СМИ ухватились за этот пассаж обвинительной речи, посчитав утверждения Мидоу неопровержимым доказательством вины несчастной женщины. На основании свидетельства Мидоу Салли Кларк стала объектом всеобщей ненависти – пресса выставила ее отпетой злодейкой, безжалостной детоубийцей. Присяжные поддались общему настроению, и в результате Салли Кларк была признана виновной в двойном детоубийстве.

Тем не менее этот приговор возмутил профессиональных статистиков, и тому были веские причины: чтобы выдать вероятность, равную 1 к 73 миллионам, Мидоу просто перемножил вероятности двух якобы независимых событий. Такой подход оправдан, когда речь идет о подбрасывании монеты или вращении рулетки, где каждый следующий исход действительно не зависит от предыдущего. Но этот подход в корне неверен, если события не являются независимыми. Даже в конце девяностых годов из эпидемиологических исследований уже было известно, что синдром внезапной детской смерти связан с генетической предрасположенностью или с какими-то факторами окружающей среды. Это соображение делает смехотворное допущение о том, что эти две смерти независимы, попросту абсурдным; вероятности, на которых основывалось обвинение Кларк, были крайне сомнительными.

Но мало этого: помимо страшной некомпетентности Мидоу в вопросах статистики, убежденность присяжных, а также национальных СМИ в виновности Салли Кларк покоилась на статистической ошибке столь распространенной, что она даже получила особое название: ошибка прокурора . Давайте на мгновение представим себе, что данные Мидоу верны. Многие могли бы посчитать эти числа эквивалентом вероятности невиновности Салли – 1 к 73 миллионам. Но такой вывод абсолютно ничем не подкреплен. Конечно, случаи множественной внезапной детской смерти редки, но не менее редки и случаи материнского детоубийства. Для того чтобы оценить, какой из этих вариантов более вероятен, эти противоречащие друг другу объяснения – для определения их относительной вероятности – следует сравнить. В случае Кларк, если бы такой анализ был сделан, вероятность двух последовательных трагедий (смерти детей от СВДС) оказалась бы выше вероятности умышленного убийства, что и продемонстрировало бы внутреннюю порочность ошибки обвинителя.

Эта вопиющая несправедливость в отношении Кларк не осталась незамеченной. Королевское статистическое общество в своей резкой и всеобъемлющей отповеди раскритиковало злоупотребление статистикой со стороны обвинения и попросило лорда-канцлера тщательно разобраться в этом деле. Стивен Уоткинс, бывший тогда главным редактором “Британского медицинского журнала”, написал разгромную статью о неправильном применении статистики в данном случае, отметив, что “подсудимые заслуживают такой же защиты, как и дети”. Как ни прискорбно, эти протесты не были услышаны. Невозможно себе представить, что пришлось испытать Салли Кларк. Горе от смерти детей вкупе с вопиющей несправедливостью приговора за мнимое преступление оказали на нее ужасающее действие. Салли демонизировали в прессе, ее проклинали со всех амвонов. В камере ее мучили неотвязные ночные кошмары, а сокамерницы подвергли ее остракизму и за не совершенное ею преступление, и за то, что она была адвокатом и дочерью офицера полиции.

Тревожно, что это неслыханное попрание справедливости могло бы остаться безответным, если бы не самоотверженные действия горстки людей. Стив Кларк уволился из манчестерской адвокатской конторы и стал работать референтом по правовым вопросам в местечке неподалеку от тюрьмы, где отбывала срок Салли. Стиву пришлось продать дом, чтобы оплачивать гонорары адвокатов и судебные апелляции. Ему решила безвозмездно помочь Мэрилин Стоу, известный блестящий адвокат, которая, ознакомившись с делом, убедилась, что приговор в отношении Салли Кларк юридически ничтожен. Процесс оправдания Салли оказался долгим и мучительным: первая апелляция была отвергнута судьями, которые расценили доказательства статистической некомпетентности предыдущего суда как ловкий математический трюк.