Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Этот пустой вздор обладает мощной убеждающей силой и поистине магнетической способностью направлять мышление доверчивой публики в нужное оратору русло. Следует помнить, что данный прием имеет долгую историю применения его политиками, причем прибегали к нему люди самых разнообразных политических взглядов. Владимир Ленин, выступая в 1920 году, заявил: “Мы абсолютно честно говорим здесь о борьбе пролетариата; каждый человек должен сделать выбор – либо присоединиться к нам, либо встать на сторону наших противников. Любая попытка избежать этого непременно закончится фиаско”. В совершенно иной политической вселенной, восемь десятилетий спустя, президент Джордж Буш-младший воспользовался тем же приемом на объединенной сессии Конгресса США после трагедии 9/11. Весь мир тогда услышал следующее: “Вы либо с нами, либо с террористами”. Несмотря на то, что Ленин и Буш с презрением отнеслись бы к политике друг друга, ирония состоит в том, что оба, не испытывая ни малейших угрызений совести, прибегли к откровенной риторической лжи, чтобы заглушить все мнения, кроме полярно противоположных.

Давнее и постыдное наследие ложных дилемм до сих пор производит сильное и удручающее впечатление; историческими примерами можно было бы заполнить не только эту мою книгу, но и множество других. Например, пьеса Артура Миллера “Суровое испытание” посвящена событиям времен процесса по делу Салемских ведьм. Но написана она была в 1953 году и является блестящей аллегорией на истерию, связанную с разразившейся тогда антикоммунистической паникой. В пьесе заместитель губернатора Дэнфорт допускает именно такую ошибку, когда предупреждает, что “человек может либо согласиться с судом, либо стать обвиняемым по этому делу; третьего не дано”. Вне политики ложные дилеммы используются в эмоционально окрашенных спорах, когда кто-то, желая настоять на своей точке зрения, прибегает к порочной логике при наличии других обоснованных позиций в интервале между крайностями.

Ложная дихотомия по самой своей природе является антитезой рационального дискурса и может стать питательной средой для экстремизма. Внутренняя поляризация, присущая ложным дилеммам, способна помешать прагматичному решению и перечеркнуть конструктивный диалог. Привлекательность ложной дихотомии заключается в ее способности сжимать спектр возможных исходов, оставляя лишь простое противопоставление взаимоисключающих крайностей; этим объясняется притягательность такой дихотомии для деспотов, тиранов и демагогов. Но я с сожалением вынужден отметить, что разлагающее влияние ложной дихотомии со временем не ослабевает и она до сих пор с утомительной предсказуемостью используется во многих сферах. Социальные сети просто изобилуют этим феноменом. Все мы неоднократно наблюдали, как сложные темы, по поводу которых существуют самые разнообразные обоснованные взгляды, пропускаются через примитивное сито, в результате чего в дискурсе остаются только две диаметрально противоположные интерпретации и спектр мнений на интернет-форумах становится курьезно бимодальным.

Нетрудно понять привлекательность ошибки редукции: такой подход предлагает простое, успокаивающее объяснение сложных явлений, поддерживая и усиливая иллюзию понимания. Ложная дихотомия гарантирует людям уютный плед и служит оберегом в нашем противоречивом и путаном мире. Между тем потребность понимать причины и следствия является первым и основным отличительным признаком человека; это вечное стремление было двигателем развития и интеллектуального совершенствования нас как вида на протяжении тысячелетий. Именно эта потребность позволила людям добыть огонь и сформулировать законы квантовой механики. Без неудержимой тяги к пониманию мы были бы лишены огромных пластов искусства и науки. Однако же при всем нашем стремлении к пониманию мы слишком часто становимся жертвами ложных причинно-следственных связей, использующих невнятный язык наших суеверий, ритуалов и даже религий. Как мы увидим в следующей главе, иногда бывает весьма трудно отличить причину от следствия и можно легко заплутать – к нашей всеобщей беде.

Мы, люди, обладаем неистребимой тягой к предрассудкам и суевериям. Неважно, какими разумными и рациональными мы себя считаем, – все равно лишь очень немногие из нас не испытывают трепета, проходя под лестницей, или не чувствуют страха, разбив зеркало. Кое-кто даже избегает встреч с животными или с числами, которые мы считаем приносящими несчастье. Страх перед числом тринадцать (трискедекафобия) распространен настолько, что в некоторых отелях отсутствуют тринадцатые этажи и тринадцатые номера. В нашу защиту можно сказать, что суеверие не является чисто человеческой чертой: великий психолог Б. Скиннер показал, что мы разделяем эту черту с некоторыми другими видами, например, с самыми обычными голубями.