Дэвид Граймс - Неразумная обезьяна [Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду] [litres]

Основным среди изданий, соперничавших в прогнозировании исхода выборов, был Literary Digest , популярный еженедельный журнал, правильно предсказывавший исходы всех президентских выборов, начиная с 1920 года. Digest горел желанием не посрамить свою незапятнанную репутацию, но изменчивость настроений публики делала эту задачу очень и очень непростой. Редакция решила, что единственный способ точно предсказать исход – это опросить как можно большую по численности выборку населения. Преисполнившись бульдожьей решимости и упорства, журналисты задали вопросы беспрецедентному количеству людей – приблизительно 10 миллионам (примерно четверти тогдашнего американского электората). В августовском номере редакция уверенно утверждала, что результаты их опроса предскажут исход ноябрьского голосования “с ошибкой не более 1 процента при участии в голосовании 40 миллионов избирателей”. На вопросы редакции ответили 2,4 миллиона человек, и на этом основании Digest предрек практически неизбежный результат: на выборах победит Лэндон – он получит 57 процентов голосов, а Рузвельт проиграет, получив оставшиеся 43 процента.

Но история не согласилась с этим пророчеством. Лэндон не стал тридцать третьим американским президентом; мало того, он даже не смог приблизиться к своей цели. Зато Рузвельт, за которого проголосовали выборщики всех штатов за исключением Вермонта и Мэна, одержал убедительную победу. Но еще более любопытным является другой факт: именно такой исход выборов предсказал молодой статистик Джордж Гэллап, не имевший, что характерно, в своем распоряжении влиятельного журнала с его огромными возможностями. Гэллап сделал свое предсказание на основании опроса каких-то жалких 50 тысяч человек, то есть его выборка была в пятьдесят раз меньше, чем у соперников. Это вроде бы не лезет ни в какие ворота, особенно с учетом того, о чем мы говорили в предыдущих главах: чем больше выборка, тем точнее результат. Так что же за ошибку допустил журнал Literary Digest , когда вооружился невиданным числом опрошенных?

Причина расхождения прогноза и результата была малозаметной, но чрезвычайно важной. Для того чтобы набрать наибольшее число опрошенных, редакция воспользовалась тремя источниками: списком своих подписчиков, телефонным справочником и реестром автомобилей. Но здесь-то и была зарыта собака. Если человек входил хотя бы в один из этих списков, это означало, что он был богаче тогдашнего среднего американца. Дело осложнилось еще и тем, что не все из опрошенных согласились давать ответы. Таким образом, электорат оказался представлен огромной, однако же нерепрезентативной группой. Но, словно желая добавить редакции неприятностей, Гэллап предсказал и воздействие данного неблагоприятного фактора, и даже исход опроса, проведенного журналом, – причем опирался молодой статистик на те же самые источники! Ошибка Digest дорого обошлась изданию: тиражи стали падать, и в конце концов журнал бесславно прекратил свое существование. Гэллап же, напротив, пошел в гору, основав собственную компанию по изучению общественного мнения, – и она под названием “Институт Гэллапа” процветает до сих пор.

Главный урок, который можно извлечь из этой истории, для сегодняшнего дня, пожалуй, важнее, чем для далеких тридцатых годов. Восприятие реальности редакцией Literary Digest было изначально искажено: даже сумев создать колоссальную по численности группу опрошенных, журналисты не смогли понять, что выбранные ими люди не представляют генеральную совокупность избирателей. Разумеется, эта ошибка потянула за собой ворох связанных с нею проблем; часть из них мы уже видели на страницах книги: подтверждение предвзятости, искаженная выборка и даже, вероятно, принятие желаемого за действительное. Но если присмотреться повнимательнее, то станет понятно, что самая большая ошибка заключалась в следующем допущении: голоса выбранного сообщества являются репрезентативными для общего сценария. И в этом отношении провал редакции журнала является весьма поучительным. Все мы чувствуем себя комфортно, пребывая – случайно или по своей воле – в эхокамере идей, созвучных нашим собственным представлениям, и оставаясь при этом глухими к фактам, способным нарушить наш уют, – а ведь такое положение дел зачастую приводит к трагическим последствиям.

Эхокамеры в различных обличьях существуют издавна – будь то политически ангажированные газеты, навязывающие свою повестку, или предвзятые телевизионные шоу. Однако сегодня проблема стала не только острее, но и вредоноснее, чем раньше. Вам может показаться парадоксальным объяснение, согласно которому причина этого кроется в нашем безграничном доверии к интернету. Странно звучит, да? Ведь по наивности многие из нас думают, будто интернет допускает полную свободу самовыражения и дает возможность услышать голоса, которых мы никогда не услышали бы прежде, в эпоху более традиционных способов получения информации. Действительно – мы восторженно и с оптимизмом восприняли эту новую технологию, возникшую на наших глазах. Но реальность выглядит не столь радужно. Мы живем в эпоху алгоритмического фильтрования и целенаправленной рекламы, которые напрямую формируют информацию, скроенную, так сказать, по нашей мерке. Мы можем свободно и бесплатно пользоваться социальными медийными сайтами, но доходы этих сайтов зависят от рекламы, и они, что вполне естественно, направляют рекламу туда, куда им выгодно. Ну, а последним звеном такой пищевой цепочки являемся мы с вами.