Кэрол Либерман - Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты

Джордж и Анна стали неразлучны. Через несколько недель они вместе купили дом, где ее предыстория получила продолжение. Когда Анне было восемнадцать, она отчаянно рвалась из дома и в итоге вышла замуж за человека гораздо старше себя. Он был наркоманом. Раз уж она стала его женой, он стал принуждать и ее принимать наркотики. Он бывал очень жесток, Анна не выдержала и сбежала, но до этого успела заразиться ВИЧ из-за грязной иглы. Какое-то время она не принимала наркотики.

Затем Анна переехала в Нью-Йорк, увлеклась авангардной музыкой с претензией на высокое искусство, принимала наркотики и жила в отеле в Челси. Она стала преступницей. Ее подельники организовали сеть по продаже рецептурных лекарств на многие миллионы долларов. Они подделывали рецепты и знали, к каким врачам обращаться. Их арестовали, и во время судебного процесса прокурор втолкнул в зал суда магазинную тележку, и повсюду покатились таблетки. В тюрьму отправились только сообщники Анны, но не она, потому что они не стали сдавать ее, просто не рассказали о ней в полиции. Она всегда кричала на телевизор, когда мы смотрели передачу «Закон и порядок», — злилась, что преступники выдавали своих товарищей, чтобы получить более легкий приговор.

Когда Джордж и Анна отправились в свою первую поездку покорять горы, она уже два года не принимала наркотики.

Сначала она говорила, что принимала наркотики в семнадцать лет. Но я и сейчас не уверен, что она сказала всю правду. Пока мы были вместе, она не притрагивалась к наркотикам, но у нее было мышление наркомана. Она все время чего-то боялась и была настороже. Когда она была за рулем, у нее под рукой всегда имелось какое-нибудь оружие: нож, дубинка или что-то еще. Поскольку в ней самой было много насилия, она всегда ожидала столкновения с насилием. Она была вышибалой криминального мира. Она напоминала сумасшедших светловолосых бандиток из кино — да она и была такой. Не знаю, убила ли она кого-нибудь, но она была очень жестокой.

Со временем Джордж узнал о том, что Анна стреляла в людей.

Она рассказала мне об одном случае, когда она выстрелила несколько раз, пытаясь убить кого-то, когда они бежали по 24-й улице.

До знакомства с Анной Джордж не был чужд дикому, безумному образу жизни — наркотики, секс и рок-н-ролл. Он попробовал наркотики и алкоголь, когда ему было тринадцать, и время от времени продолжал баловаться тем и другим.

Было время, когда я курил дурь каждый день. Раз двести принимал галлюциногены и пил. Это не мешало мне работать. После работы я выкуривал косяк, выпивал пять бокалов виски, смотрел телевизор и засыпал. Когда был моложе, я мог ночь напролет ходить на ушах, с наркотиками и сексом, а потом преспокойно идти на работу. А теперь мне нужно хорошо выспаться. После знакомства с Анной я поначалу продолжал куролесить, но понимал, что рано или поздно должен остановиться. Она помогла мне остановиться. Когда мы съехались, я много лет не делал ничего из прежней жизни.

Когда они стали жить вместе, Джордж поменял зависимость от алкоголя и наркотиков на зависимость от секса.

Анна была невероятно смелой в постели. Мы оба очень любили секс. В тот первый год мы занимались сексом от одного до трех раз в сутки, ежедневно. Это был период грандиозного эмоционального подъема, как бывает, когда ты только узнаешь кого-то, но у нас с ней это повторялось из раза в раз.

После того как Анна рассказала, что она ВИЧ-инфицирована, Джордж попытался выяснить, насколько это заразно. Они пользовались резиновыми презервативами, практиковали безопасный секс, и он сдавал анализы дважды в год.

Я получил то, о чем мечтал: Анна была красива, умна и талантлива. Но я забыл попросить у вселенной спокойную, уравновешенную женщину. Наши отношения напоминали американские горки, с захватывающими взлетами и падениями. Почти все время, что мы были вместе, я посещал психотерапевта. Поначалу я был бесчувственным чурбаном, но постепенно чувства стали оживать во мне. Психотерапевт объяснил мое состояние так — я все равно что затолкал мусор в дальние углы комнаты, но в конце концов эти завалы начали вонять. Убирая свой мусор, я проявлял все меньше готовности мириться с безумством Анны.

Эта аналогия была подходящей, поскольку мать Джорджа страдала синдромом навязчивых состояний и синдромом накопительства. Плюс ко всему она еще и активно увлекалась шопингом.

Сколько себя помню, мать была не в себе. Не разговаривала со мной месяцами, а ведь тогда мне было от силы лет семь-восемь, разве что иной раз бросала: «Вот твой ужин». За целый вечер ограничивалась этой фразой. Психические выпады Анны давали мне возможность разобраться в той боли, которую причиняло мне безрассудство моей матери. Когда моя мать умрет, мне будет одиноко.