Габриэль Тард - Общественное мнение и толпа

Она была бы возможна, если бы каждый из нас вел правильный дневник, подобный дневнику Гонкуров. До сих пор записывается только количество заседаний конгресса или ученых обществ, и статистика в этом отношении отмечает постоянное возрастание.

Журналисты очень рано сознали этот род пользы. Ренадо в начале обзора своей Газеты в 1631 г. говорит об «облегчении, приносимом ими (газетами) тем, кто пишет своим друзьям, которым раньше они были принуждены, для удовлетворения их любознательности, терпеливо описывать новости, чаще всего выдуманные ради удовольствия и основанные на недостоверности простого слуха». Это облечение носило в эту эпоху еще вполне частный характер, как мы видим по письму Патрю, о котором мы только что упоминали.

Потребность обращаться к публике довольно недавнего происхождения. Даже короли прежнего режима не обращались никогда к публике: они обращались к сословиям, к парламенту, к духовенству, но никогда ко всей нации, взятой вместе; тем более частные лица.

Письма с сообщениями о рождении, о браке, о смерти избавили частную корреспонденцию от одного из ее наиболее обильных прежних сюжетов. Например, мы видим в одном томе корреспонденции Вольтера целый ряд писем, в которых содержатся сообщения друзьям г-жи дю Шатле, в остроумных и подробных вариантах, о рождении ребенка, только что произведенного ею на свет.

Но что, бесспорно, все сокращается и упрощается в письмах всякого рода, – это их церемониал. Сравните современное преданный вам с формулами для окончания письма в XVI и в XVII в. Преобразование заключительных формул при разговоре в том же смысле не подлежит сомнению, но так как они не оставили по себе прочного следа, то изучать прогресс или регресс в этом деле удобнее по корреспонденции прошлого и настоящего.

Eugune Dubiet, Le Journalisme. Hachette , 1892.

Я думаю, что здесь необходимо перепечатать в качестве полезного дополнения к предыдущим этюдам этот этюд, напечатанный раньше (в декабря 1893 г.) в Revue des Deux-Mondes , а затем в моих Essais et Mélanges ( Storck et Masson , 1895). Еще задолго до появления этого этюда я занимался психологией толпы. Читателя, интересующегося этим предметом, я позволяю себе отослать к моей Philosophie pénale ( Storck et Masson, 1890 ), к главе Le crime , стр. 323 и сл., а также к моему докладу о преступлениях толпы , который был прочитан и обсуждался на брюссельском Конгрессе криминальной антропологии в августе 1892 г. Все это было потом перепечатано в моих Essais et Mélanges .

На брюссельском Конгрессе уголовной антропологии в августе 1892 г. один русский ученый делал нам подобные возражения, ссылаясь на аграрные волнения во время недорода. Затем один итальянский ученый, доктор Бианки, на которого мы скоро сошлемся, приводил в возражение нам аналогичные факты. В ответ на это я могу указать, что положение, развиваемое здесь мною, уже раньше, в 1882 г., доказывал замечательный русский писатель Михайловский в журнале Отечественные Записки .

К сожалению, это бывает по временам и в тех случаях, когда глава не заслуживает такой чести после смерти: политические партии служат тому доказательством. Во Франции буланжисты пережили Буланже, в Чили бальмаседисты – Бальмаседу.

В конференции по вопросу о Промышленном примирении и роли вожаков (Брюссель, 1892) один весьма компетентный бельгийский инженер, Вейлер, указывает, какую полезную роль в спорах между патронами и рабочими могут играть добрые вожаки , именно, как он их называет, вожаки профессии , а не вожаки по профессии. Он указывает также на то, что рабочие не обнаруживают в эти критические моменты особенной охоты иметь дело с политиканами. Почему? Потому что им хорошо известно, что, раз явившись, эти последние заставят их волей-неволей покориться. Это – оковы, которых они боятся, но которые они тем не менее носят.

См. по этому вопросу интересную статью Sighele о folla delinquente .

Journal de Liége , 12 октября 1892. Статья Дельбефа по поводу моего доклада о преступлениях толпы на брюссельском конгрессе уголовной антропологии.

Вогюэ сказал однажды относительно наших министров: «Я с удовольствием мог констатировать крупные индивидуальные достоинства этих министров, проявляющих в своих департаментах по большей части качества выдающихся администраторов; но точно мгновенный паралич поражает их, когда они за министерским столом или у подножия трибуны должны постановить какое-нибудь коллективное решение». И сколько есть министерств, парламентов и конгрессов, к которым с полным правом можно применить это замечание!