Мари-Франс Иригуайан - Моральные домогательства. Скрытое насилие в повседневности

Как уже было показано, извращенное насилие начинается настолько незаметно, что его трудно осознать, следовательно, трудно и защититься от него. Редко кому эго удается в одиночку При явно заметной агрессии часто необходима психотерапевтическая помощь. Когда достоинство одного человека затронуто в результате действий другого человека, можно сказать, что это психическая агрессия.

Ошибка жертв в том, что они поздно обнаруживают, что их личное пространство было нарушено, и они не сумели внушить уважение к себе. Вместо этого жертвы впитывают, агрессию как губки. Следовательно, им нужно определиться, что для них приемлемо, и в дальнейшем придерживаться этого.

Первым шагом жертвы, решившей действовать активно, является выбор психотерапевта. Чтобы не попасть в систему сомнительных манипуляций, лучше выбрать дипломированного психиатра или психолога. Сейчас существует множество новых систем психотерапии, которые могут соблазнить быстрым выздоровлением, но деятельность их приверженцев очень напоминает деятельность сект. Как бы то ни было, в любой серьезной терапевтической методике учитывается, что многое зависит от самого пациента. Жертве лучше всего найти психотерапевта через тех людей, кому она доверяет, или же через своего врача-терапевта. Можно встретиться с несколькими психотерапевтами, чтобы выбрать того, кто внушает больше доверия.

Для пациентов, чье самолюбие уязвлено, неприемлемо доброжелательное беспристрастие, которое у некоторых психотерапевтов превращается в равнодушие. Психоаналитик Ференци, который одно время был учеником и другом Фрейда, порвал с ним отношения из-за разногласий по поводу травматизма и аналитических методов. В 1932 году он отмечал: «Аналитическая обстановка, равнодушная сдержанность, профессиональное лицемерие и стоящая за всем этим антипатия по отношению к пациенту мало отличаются от той обстановки, которая когда-то, то есть в детстве, стала причиной его болезни» [34] S. Ferenczi, «Confusion de langue entre les adultes et l’enfant (1932)», in Psychanalyse IV, trad. fr., Payot, Paris, 1985. . Молчание терапевта перекликается с отказом агрессора от общения, и жертва становится жертвой вторично.

Вместо того чтобы казаться всемогущими, мы должны взять жертв извращенного преследования под свою ответственность, поставить себя на их место, может быть, даже усомниться в наших знаниях и психотерапевтической методике. Мы должны научиться мыслить независимо, не полагаясь на какие-либо рекомендации, осмеливаться ставить под сомнение фрейдистские догмы. Впрочем, большинство психоаналитиков, которые берутся за лечение жертв, не следуют Фрейду в том, что касается реальности травмы: «Применяемые к жертвам аналитические методы должны быть пересмотрены исходя из принятия в расчет психической действительности и происходящей действительности. Приоритет, отдаваемый внутреннему конфликту в ущерб реальной объективности, объясняет то незначительное место, которое психоаналитики отводят выяснению травмирующих обстоятельств и их последствиям для психики» [35] С. Damiani, Les Victimes , Bayard Éditions, Paris, 1997. .

Психотерапевты должны проявлять гибкость и искать новый метод работы, более эффективный, более доброжелательный и стимулирующий. Пока человек не вышел из подчинения агрессору, ему не может помочь традиционный психоаналитический курс лечения. Он только заставит его снова попасть под влияние.

Важно, чтобы травма, которую наносит внешняя агрессия, ставилась психотерапевтами на первое место. Часто пациенты с трудом воспроизводят прошлые отношения, с одной стороны, потому, что стремятся скорей забыть их, с другой стороны, потому, что они не могут осмыслить эти отношения. Понадобится время и поддержка психотерапевта, чтобы жертва смогла их описать. Недоверие психотерапевта причиняло бы дополнительное насилие, его молчание сделало бы его сообщником агрессора. Некоторые пациенты, пережившие моральное преследование, говорят, что, когда они попытались рассказать об этом психотерапевту, тот не захотел их слушать и сказал, что он больше интересуется внутрипсихическими процессами, чем действительно испытанным насилием.

Признание извращенного манипулирования не заставит пациента вновь вспомнить пережитое, а, напротив, позволит освободиться от чувства несправедливости и вины. Осознать двусмысленности и недомолвки — значит сделать шаг к свободе. Для этого психотерапевт должен позволить жертве обрести веру в свои силы. Какими бы ни были теоретические рекомендации, психотерапевт должен чувствовать себя в достаточной мере свободно во время сеанса общения с жертвой насилия, чтобы разделить эту свободу с пациентом и помочь ему освободиться от извращенного воздействия.