Игорь Калинаускас - Хорошо сидим!

Знаете, я всегда сдавал теоретическую режиссуру Борису Евгеньевичу Захаве только на «отлично». Мало того, я подрабатывал на хорошую посиделку с пивом и воблой тем, что диктовал сокурсникам краткие ответы на все билеты по теоретической режиссуре. Почему? Я знал три ключевых слова, которые приводили Бориса Евгеньевича в состояние полной эйфории, «пятерка» гарантировалась. И мне было интересно, что такой талантливый, проживший такую интересную жизнь человек реагирует на три слова, просто бесконтрольно, некритично и т.д.

Так вот, я прикинул, что для того, чтобы стать популярным на базаре духовности, нужно выучить от десяти до пятнадцати слов, все остальные слова пакуются автоматически, если ты умеешь хоть чуть-чуть ворочать языком или стучать по клавишам. Все остальные слова нанизываются на ключевые, и получается вполне убедительный и не вызывающий формальных придирок текстик.

К чему это я все веду? Сейчас вы поймете. Так вот, как-то это все у меня стало всплывать, всплывать – то, что я называю объемом, информация вокруг этого. Я вспомнил про Бориса Евгеньевича, про три ключевые слова и про других людей, у которых свои ключевые слова, и про тексты, построенные вокруг одного-двух ключевых слов, и ход моих мыслей резко изменился. «Перевесь подальше ключи» – вот эти ключи. Если мы эти ключи перевесим, изымем из оборота, тогда…

Я понял, на что нажимают те люди, которые мне звонят или пишут, когда просят у меня денег. Они уверены, что мне внутри себя стыдно, что я не совсем бедный. Самое интересное – они правы, в моей личности такое есть. Да, конечно, я соблюдаю внутренний закон своей веры, я совершаю благотворительные поступки материального характера. Но мы ничего не уничтожаем в памяти, мы можем отодвинуть, задвинуть ящик, а он иногда сам выдвигается и оттуда вылетает очередное досье на себя самого.

Я заглянул и увидел, что есть, есть неловкость по этому поводу: ну как же я, много лет проживший в этом мире, бедный, как все, – вдруг не такой бедный, как все. Существует социальное давление в этой сфере, и всякий человек, который внутри себя испытывает неловкость по какому-то поводу, снаружи утрированно демонстрирует отсутствие этой неловкости.

И самое интересное, что никуда не денется от меня эта неловкость – это часть меня, часть моего внутреннего мира, моей памяти, моих переживаний, я могу изменить отношение к этой неловкости – я сегодняшний, но я не могу ее уничтожить. Ничто нельзя в себе уничтожить, пока ты жив. Да еще неизвестно, как будет после смерти, душа-то тащит все это с собой, эту память. И тогда я решил пойти другим путем.

Я заглянул туда, куда человек в нормальном состоянии никогда никого не пускает. У каждого есть такая интимная территория. Там что-нибудь изменилось за это время? Ну конечно, автоматом всплывает ответ, нет ничего не изменилось, я верен своим идеям. Я еще раз, еще раз критично, реалистично, подвергая сомнению, воспользовавшись всеми рецептами реализма, проверял и проверял. Нет, ничего не изменилось, вера только окрепла. И тогда мне открылся еще один источник смущенности – одиночество.

Я о нем много говорил, об этом самом одиночестве. Есть такое течение практической психологии (его сформулировал Гальперин), что можно свести все содержание внутренней деятельности человека к двум базовым моментам. Первый – сориентироваться в значимой для человека ситуации, а второй – выработать план действий для реализации той самой значимости.

И есть такие последователи, они говорят о том, что это революция, человеку дурят голову всякими байками, мифами, баснями, псевдонаукой, а на самом деле можно просто свести все к этим двум базовым моментам.

Ну а если нужно сориентироваться во внутренней значимой для тебя ситуации? И реализовать ее в субъективном мире? Для этого как минимум надо иметь возможность увидеть эту внутреннюю ситуацию самому. То есть быть субъектом (хозяином самого себя).

Не зря тема субъекта так животрепещет, потому что некоторым людям непонятно, а что это вообще такое, о чем, собственно говоря, идет речь. А речь идет о том, чтобы иметь возможность видеть себя, свой внутренний мир с позиции самоосознавания, самосознания. В противном случае, пытаясь противопоставить мотивацию самореализации мотивации самоутверждения, человек будет обнаруживать только проекции внешнего внутрь, о которые он все время спотыкается или в которые все время упирается, отправляясь к себе самому в гости.