Джей Хейли - Терапия испытанием - Необычные способы менять поведение

Встреча была назначена на следующей неделе, но назавтра муж позвонил мне и попросил о немедленной встрече. Произошло что-то важное. Когда он вошел, перемены в нем бросились в глаза. Мужчина выглядел растрепанным, растерянным и очень серьезным. Он сказал, что на этой неделе у них гостит его мать. Вчера, после встречи со мной, он разговаривал с ней. И мать поведала удивительную историю — оказывается, он не ее ребенок, а был усыновлен при рождении. В возрасте 34 лет мужчина впервые узнал, что у него не биологические родители. У него возникло желание прийти ко мне и обсудить это, потому что для него это шок и сейчас он видит свою жизнь в другом свете. Мужчина говорил, а я слушал. Он сказал, что всегда чувствовал, что с ним что-то не в порядке. Родители порой реагировали на него очень странно, и это приводило его в замешательство и вселяло неуверенность. Из картины выпадал какой-то фрагмент, и мужчина никак не мог понять какой. Он чувствовал, что мир устроен не совсем правильно, в устройстве мира есть какой-то изъян. Мужчина пытался выразить известное психотерапевтам чувство, возникающее у приемных детей, от которых скрывают тайну их рождения. Таинственные реакции. Например, соседка говорит, что ребенок похож на отца, и возникает мимолетное напряжение или необычное выражение на лице родителей. Если обсуждается вопрос о наследственных чертах, родители включаются в разговор не сразу, а после некоторой паузы. Оглядываясь на свое прошлое, муж сказал, что всегда ощущал присутствие тайны, связанной с ним. Не зная, в чем дело, он смутно предполагал, что у него есть какой-то недостаток, который от него все скрывают. «Я всегда чувствовал, что чего-то не хватает, — сказал муж. — Я ощущал себя недоделанным».

Муж рассказал, что не спал всю предыдущую ночь, лежал и обдумывал жизнь с новых позиций. Он злился на маму за то, что та не рассказала ему все это раньше. Когда он спросил мать, почему она так долго скрывала правду, та ответила, что давно хотела рассказать, но все не было подходящего момента. Она собиралась рассказать, когда умер отец, но в тот момент решила, что одного удара достаточно и не надо добавлять еще и факт усыновления. Время шло, и открыть правду становилось все труднее и труднее. На мой вопрос, почему же мать решилась сделать это вчера, мужчина не знал, что ответить. Я подумал, может быть, вчера он говорил с ней более зрело и ответственно, чем обычно, и мать решила, что он готов вынести правду.

Когда на следующей неделе супруги появились в моем кабинете, налицо были удивительные перемены. Муж сказал, что должен кое-чем поделиться и хочет, чтобы жена послушала. Гневно, но контролируя себя, муж заявил, что его тошнит от того, как с ним обращаются женщины. Ему не нравится, что всю жизнь мать врала ему, что он ее родной сын. Ему также не нравится, как обращается с ним жена. Признавая, что он не совсем такой, каким должен быть, муж, тем не менее, имеет свои претензии, которые он выскажет, пусть даже жена угрожает его бросить. Его тошнит от их вечно грязного дома, отвратительной еды и ноющей жены. Ему не нравится, проходя через кухню, отдирать подошвы от липкого пола и не нравится, что в выходные дни жена сидит и тревожится, а он в это время убирает дом. Муж сказал, что жена использует тревогу, чтобы избежать секса и домашней работы и что пришло время ей стать умелой и нежной женой. Когда жена возразила, что делает все, что может, со своей тревогой и четырьмя детьми, муж ответил, что так не считает и жить в свинарнике больше не намерен. Жена начала доказывать, что, если бы муж делал то, что должен, то и она смогла бы делать то, что должна. Я предложил супругам обсудить, как по-новому устроить свою жизнь, а не нападать друг на друга. В течение следующих нескольких недель мы неоднократно встречались, работая над их совместными проблемами. Муж устроился на работу в агентство по продаже автомобилей на должность управляющего ремонтной службой. У жены прекратились приступы тревоги. Простое задание чистить и натирать кухонный пол привело к взрыву цепной реакции.

Женщина, страдающая навязчивым неврозом мытья рук, принесла на прием график, на котором было зафиксировано, что в один из дней этой неделе она мыла руки пятьдесят пять раз. «Руки у меня просто горели», — сказала она. «Не сомневаюсь», — отозвался доктор Чарльз Фишман. В задумчивости он поглаживал бороду, внимательно глядя на клиентку и ее мужа. Наконец, он сообщил, что гарантирует им излечение от навязчивого мытья рук, если они сделают то, что он им скажет. Пара с большим сомнением спросила, что же они должны делать. Доктор Фишман ответил, что не уверен, стоит ли им это говорить.