Поль Реньяр - Умственные эпидемии

Второе состояние, которое может появиться вследствие видоизменения сна, есть сомнамбулизм.

Изучение этого знаменитого невроза принято делить на две части. Признают два вида сомнамбулизма: 1) естественный сомнамбулизм, зарождающийся произвольно и не допускающий особенного воздействия со стороны и 2) искусственный, или вызванный, дающий повод к приемам, неточно названным магнетическими. Я считаю это различие основательным, и если результаты обоих неврозов очень сходны, то, тем не менее, сущность их должна быть различна. Вы сами это поймете при их ближайшем рассмотрении.

Некоторые врачи называют произвольный сомнамбулизм автоматизмом. Это название мне кажется намного более подходящим, чем первое: во-первых, оно не дает повода к путанице, ясно выражая саму сущность невроза, и во-вторых — есть несколько степеней этой болезни. Самая простая из них состоит в усыплении ума, причем не все чувства и органы усыплены. Мы уже видели, что во время естественного сна ум бодрствует в то время, когда мышечные группы уже уснули. Возможно также и обратное явление: ум может заснуть, тогда как органы сохраняют еще все признаки деятельности и бодрствования. Таким образом, в деревнях, в долгие зимние вечера, наблюдались случаи, когда глубоко уснувшие женщины продолжали вязать или прясть. Все их движения совершались нормально, но если к ним обращались с вопросом, то они не отвечали, так как спали. Я знаю одну двенадцатилетнюю девочку, с которой очень часто происходило следующее странное явление: во время прогулок, совершаемых ею летними вечерами с родными по очень ровной дороге — и всегда по одной и той же — она иногда, очень утомившись, умолкает и не отвечает на вопросы. Девушка в это время спит, а между тем продолжает идти и даже соразмеряет свои шаги с быстротой походки сопровождающих ее лиц. Достаточно, впрочем, легкого встряхивания, чтобы она тотчас же проснулась.

Мне нередко приходилось слышать от проводников в гористых местностях, что во время ночных восхождений необходимо чаще стегать лошадей, иначе они на ходу засыпают и легко могут сорваться с кручи. Один из распорядителей компании омнибусов на днях еще раз подтвердил мне это, сообщив, что часто во время вечерней езды запряженные лошади спят и, тем не менее, совершают свои рейсы.

Если, придерживаясь этимологии, называть сомнамбулизмом соединение сна и ходьбы, то явления, о которых мы сообщили, безусловно, следовало бы отнести к этой категории. На самом же деле это только отклонения от порядка, в котором засыпают наши отправления и способности или — самое большее — первая ступень автоматизма. Настоящий естественный сомнамбулизм представляет нечто совсем иное. Вместо того чтобы дать его определение, я предпочитаю сообщить несколько фактов, которые обрисуют вам его со всех сторон.

Когда я был ординатором в госпитале Сен-Антуан, мне удалось наблюдать вместе с докторами Мене, Мори и многими другими выдающимися учеными очень любопытный случай автоматизма, который когда-либо был замечен.

Случай был связан со старым зуавом, который получил во время Базельской битвы громадную рану в голову, рану, обнажившую его мозг. Несчастного парализовало на месте, и он впал в бессознательное состояние. Его подобрали солдаты вражеской армии, где ему был обеспечен хороший уход. Он постепенно пришел в себя, и его паралич даже впоследствии исчез, так что через два года он стал вести свой обычный образ жизни. Одаренный сомнительным талантом, зуав подвязался в качестве певца на подмостках кафешантанов. В это же время его поразил тот странный невроз, о котором я намерен рассказать. В определенные дни на него находила грусть, потом он вдруг вставал, одевался и начинал странствовать по улицам. Несчастный постоянно шел прямо, ничего не видя перед собой, и натыкался на разные препятствия, если не нащупывал их вовремя протянутыми вперед руками.

Больной находился тогда, говоря языком современных врачей, во вторичном состоянии (condition seconde), так как первичным его состоянием было нормальное. Ничто во внешнем виде этого сомнамбула не обратило бы на него общественного внимания, если бы не одна особенность, не лишенная значения. В эти промежутки несчастного преследовала страсть к воровству, и он ни перед чем не останавливался. Любая блестящая вещь, ценная или ничего не стоящая, становилась предметом его алчности: он просто брал интересовавшую его вещь с лавочных выставок и клал ее, не спеша и без смущения, в карман. Он даже не заботился о том, смотрит ли на него торговец и находится ли при этом полицейский агент или нет. Вы поймете, что подобные приемы в Париже нельзя долго практиковать безнаказанно, не обратив на себя внимания, и, действительно, зуав был почти немедленно арестован. Тюремный врач выдал ему свидетельство о невменяемости, и больной был отправлен к господину Мене, который демонстрировал его перед товарищами и учениками. В госпитале старик входил во вторичное состояние приблизительно раз в месяц. Припадок начинался как обычно, и больной отправлялся в путь. Он шел, отстраненный от всего, с вытянутыми вперед руками, с неподвижными и безжизненными глазами, обходил препятствия, поднимал блестящие предметы — часы, ложки, стаканы — и клал все это в карман своей больничной блузы. Когда их у него отнимали, он без малейшего сопротивления отдавал все забранное. Зуав ничего не говорил, ничего не видел и не слышал. Луч солнца, направленный ему прямо в глаза, не заставлял его ни отворачиваться, ни моргать, он не вздрагивал от оглушительного звука, раздававшегося прямо у его ушей. Даже его кожа отличалась полной нечувствительностью: ее можно было прокалывать железными прутьями, жечь — и он даже не отдергивал руки. Вот настоящий естественный сомнамбулизм. Ум спит, способность к восприятию и к рассудочной деятельности исчезла, чувства отчасти уничтожены, но органическая жизнь продолжается, и человек превращается в нечто, похожее на ту лягушку, у которой я вынул мозг, т. е. средоточие умственной деятельности. Но у сомнамбула, как верно заметил Шарль Рише, мозг только спит: его можно разбудить или полностью, или отчасти, вызвав в нем лишь одну какую-нибудь мысль, которая превратится в источник сновидения. Сон сомнамбула имеет некоторые особенности, потому что известное количество функциональных способностей, как, между прочим, способность к движению, не исчезает, а продолжает бодрствовать.