Рихард фон Крафт-Эбинг: Половая психопатия

Мы в настоящее время все-таки далеко ушли от тех половых отношений, которые нашли выражение и в содомических верованиях, и в народной жизни, и в законодательстве, и в религиозных обычаях древних эллинов, не говоря уже о культе фаллоса и Приапа афинян и вавилонян, о вакханалиях Древнего Рима, о привилегированном общественном положении гетер у этих народов!

В результате медленного, часто незаметного развития, которое испытывают человеческие нравы и человеческая нравственность, естественно, должны были произойти колебания аналогично тому, как и у отдельных людей половая жизнь имеет свои приливы и отливы.

Периоды ослабления нравственности в жизни народов совпадают обычно с периодами изнеженности и роскоши Явления эти мыслимы только при усиленном перенапряжении нервной системы, которой приходится приспособляться к возрастающим потребностям. Результатом этой повышенной нервозности является усиление чувственности, ведущее к развращению народной массы и подрывающее общественные основы, нравственность и чистоту семейной жизни. Как скоро эти общественные основы расшатаны распущенностью, прелюбодеянием, роскошью, распад государственной жизни, материальное, моральное и политическое разрушение последней становятся неминуемыми.

Предостерегающими примерами подобного рода служат Римская империя, Греция и Франция в царствование Людовиков XIV и XV . В такие эпохи государственного упадка и замечаются чудовищные искажения половой жизни, причины которых, впрочем, отчасти могут быть объяснены психопатологическим или, по крайней мере, невропатологическим состоянием населения.

То, что большие города являются очагами нервозности и извращенной чувственности, доказывает история Вавилона, Ниневии, Рима, равно как и мистерии современной жизни крупных городских центров. Достоин внимания факт, с которым мы знакомимся из чтения выше цитированного труда Плосса, а именно, что извращения полового влечения не встречаются у диких или полуцивилизованных народов (за исключением алеутов, далее в форме мастурбации у восточных женщин и у намаготтентоток).

Изучение половой жизни человека надо начинать с момента развития ее в период половой зрелости и проследить различные фазы ее вплоть до полного угасания половых ощущений.

Мантегацца в своей «Физиологии удовольствия» превосходно описывает влечения и стремления пробуждающейся половой жизни, зачатки которой, в виде смутных предчувствий и неопределенных ощущений, удается, однако, проследить еще задолго до наступления половой зрелости. Этот, так сказать, период предвестников представляется в психическом отношении наиболее важным. По богатству пробуждающихся в это время ощущений и идей можно судить о значении полового фактора для психической жизни. Эти первоначально смутные, неопределенные стремления, которые возникают из ощущений, пробужденных в сознании органами, остававшимися до сих пор неразвитыми, сопровождаются могучим возбуждением чувственной стороны жизни.

Психологическая реакция полового инстинкта в период возмужалости обнаруживается многообразными явлениями, у которых есть только одно общее — повышенная душевная возбудимость и стремление выразить в той или другой форме, так сказать, перенести на известный объект новое, своеобразное содержание своего настроения. Ближайшими объектами являются религия и поэзия, которые, даже по истечении периода полового развития, после того, как первоначально смутные стремления приобрели определенное выражение, получают могучие импульсы от полового мира. Кто в этом сомневается, пусть вспомнит, как часто в период возмужалости наблюдаются религиозные мечтания, как часто в жизни святых появляются половые искушения, какими отвратительными сценами, настоящими оргиями завершались религиозные празднества древних, а в наше время и собрания известных новейших сект, если уже не говорить о чувственной мистике, которой запечатлены культы древних народов. И, напротив, мы видим, что чувственность, не нашедшая себе удовлетворения, сплошь и рядом ищет и находит себе эквивалент в религиозной мечтательности.

Но и в несомненно психопатологической области обнаруживается это взаимоотношение между религиозным и половым чувством. Достаточно указать на резкое проявление чувственной стороны в историях болезни многих религиозно помешанных, на пеструю смесь религиозного и полового бреда, столь часто наблюдаемую при психозах (например, у маниакальных женщин, считающих себя Богоматерью), в особенности при психозах на почве мастурбации; наконец, можно указать на сладострастно-жестокие самооскопления, самобичевания, даже самораспятие, производимые под влиянием болезненного, религиозно-полового экстаза.