Рихард фон Крафт-Эбинг - Половая психопатия

Чувственное и зрительное впечатления вступают в ассоциативную связь, и эта связь укрепляется по мере того, как возвращающееся чувственное возбуждение пробуждает оптический образ воспоминания или же последний (новое свидание) вновь вызывает половое возбуждение, доходящее даже до оргазма и поллюций (сновидение). В этом случае фетишем служит телесный образ любимого человека как одно целое. Но, по мнению Бине и др., и части целого, просто свойства, притом как физические, так и духовные, могут влиять в качестве фетишей на лицо другого пола благодаря тому, что восприятие их совпадает с (случайным) половым возбуждением (или вызывает таковое).

Что в этой духовной ассоциации решающим является случай, что фетишами могут служить предметы индивидуально самые разнообразные, что отсюда порождаются самые странные симпатии (и, наоборот, антипатии), факт общеизвестный, подтверждаемый ежедневным наблюдением.

Этим физиологическим фетишизмом объясняются индивидуальные симпатии между мужчиной и женщиной, предпочтение, оказываемое одной определенной личности перед всеми другими того же пола. Так как фетиш представляет собой совершенно индивидуальный признак, то само собой разумеется, что он действует только совершенно индивидуально. Поскольку он приобретает очень сильную чувственную окраску, то, понятно, данное лицо не замечает недостатков в предмете своей любви («любовь делает слепым») и приходит в состояние экзальтации, которое имеет лишь индивидуальную основу, непонятную другим лицам, и при известных обстоятельствах может даже представляться смешным. Этим объясняется то обычное явление, что человек, сердце которого свободно от стрел Амура, не может понять своего влюбленного ближнего, тогда как этот последний боготворит своего идола, возводит обожание его в истинный культ и наделяет его качествами, которыми тот с объективной точки зрения отнюдь не обладает. Этим объясняется также, почему любовь представляет собой нечто большее, чем страсть, какое-то особенное психическое состояние, в котором недостижимое становится достижимым, уродливое кажется красивым, невежда — образованным, в котором забываются и исчезают всякие интересы, всякое сознание долга.

Тард (Archives de Fantropologie criminelle, 5 ann № 30) справедливо указывает, что фетиши могут быть разнообразны не только в индивидуальном, но и в национальном отношении, хотя общий идеал красоты у культурных народов одной и той же эпохи остается одинаковым.

Бине принадлежит великая заслуга точного изучения и анализа этого фетишизма любви.

Любовный фетишизм служит источником особых симпатий. Так, одного привлекают стройные женщины, другого — толстые, одного — брюнетки, другого — блондинки. Для одного индивидуальным чарующим фетишем служит особое выражение глаз, для другого — особый тембр голоса или особый запах, даже искусственный (духи), или рука, нога, ухо и т. п., и этот фетиш представляет собой исходный пункт сложной цепи душевных процессов, общим выражением которых является любовь, т. е. стремление к физическому и духовному обладанию предметом любви.

Факт этот представляет важное условие для установления физиологического фетишизма.

Фетиш может долго сохранять свое значение в физиологических пределах, но только до тех пор, пока он развивается от частного представления к общему, пока расцветшая благодаря ему любовь имеет своим предметом духовную и физическую личность в целом.

Нормальная любовь может быть только синтезом, обобщением. Меткое выражение этого положения мы находим у Макса Дессуара (псевдоним Людвига Брунна)1 в его сочинении «Фетишизм в любви»: «Нормальная любовь представляется нам, следовательно, в виде симфонии, составляющейся из всевозможных тонов. Она есть результат различнейших возбуждений. Она, так сказать, политеистична. Фетишизм же знает только тон одного-единственного инструмента; он возникает из одного определенного раздражения; он монотеистичен».

Всякий, кто хотя бы немного призадумается над этим вопросом, не может не признать, что об истинной любви (этим выражением, к сожалению, злоупотребляют слишком часто) может быть речь только тогда, когда предметом обожания является вся личность, и физическая, и духовная. Конечно, всякая любовь должна заключать в себе чувственный элемент, другими словами, — стремление к обладанию предметом любви и к совместному служению законам природы.

Но кто избирает предметом своей любви только тело представителя другого пола, кто ищет единственно удовлетворения чувственной потребности, без обладания душой, тот любит не истинной любовью, точно так же как неистинна любовь платоника, любящего только душу и отвергающего физическое обладание (тоже вид полового извращения). Для одного фетишем служит лишь тело, для другого — лишь душа; любовь одного, как и другого, не что иное, как простой фетишизм.