Борис Диденко: Хищная власть

Собственно говоря, видовая неоднородность человечества достаточно очевидна. У высших млекопитающих существует определенная внутривидовая агрессивность. И как закон, она всегда является примерно одинаковой внутри вида, т.е. колеблется около некоего усредненного уровня. И никогда крайние выражения этой агрессивности качественно не отличаются от среднего значения, только – количественно. «Перехлесты» ее очень редки, хотя и бывают, но всегда – в порядке исключения, в экстремальных условиях. У человеческих же индивидов наблюдаются отчетливые «разрывы» уровня агрессивности поведения.

Существуют различные качественные степени агрессивности, что никак не может быть присуще единому виду, и говорит о наличии в составе человечества разных видов.

Повышенная агрессивность может направляться либо на другой вид, либо на «чужих» при «территориальной борьбе». Шимпанзе, например, способны убивать «нарушителей границ». Но крайний уровень агрессивности в подобных битвах «своих и чужих» демонстрируют серые крысы [10]. В этом плане человечество со своими постоянными войнами действительно похоже, и очень сильно, на сообщество крысиных популяций. Но есть важные различия.

Во-первых, человеческая агрессивность пронизывает все территориальные общности людей насквозь, в каждой из них имеется несколько процентов (от 1% до 15%) предельно безжалостных и коварных (своекорыстных) индивидов.

Во-вторых, люди обладают таким «малозаметным» качеством, как понимание своих поступков, и они способны указать точно на те из них, которые приносят другим людям горе. Но «почему-то» не отказываются от злонамеренных действий.

Поэтому существование непрерывного видового спектра поведенческих характеристик, в отношении человеческой агрессивности, невозможно. Это противоречит широте, даже несовместимости отдельных точек его диапазона – от убийцы-садиста людоеда Чикатило до праведника Махатмы Ганди. Другими словами, такое разнообразие поведения невозможно в рамках однородного «антропологического множества». Этот спектр прерывается, и, следовательно, именно эти разрывы должны рассматриваться как границы видов. Иначе эта разница необъяснима! В математике есть так называемые «прерывисто-непрерывные» функции. Такова же картина и здесь, если представить агрессивность, как функцию, с присущей каждому индивиду степенью ее проявления (реального или потенциального).

Нехищный диапазон: участок этой функции (в направлении возрастания агрессивности) таков. Оскорбить нечаянно -» обидеть словом -» ударить в сердцах, сгоряча -» ударить со злостью, «за дело». Далее следует экстремальный участок: изувечить или убить, обороняясь -» убить в пьяном виде -» убить, будучи «втянутым» в преступление и оказавшись в безвыходном положении. Неоантропов практически невозможно «подвигнуть» на убийство, тем более бытовое или преступное, необходим предельно мощный стимул: защита семьи, Родины. Большинство людей на планете спокойно живут всю свою жизнь без борьбы за власть и не совершают никаких преступлений против общества и личности, тем более – по собственной инициативе. Даже среди преступников насчитывается огромное число людей, нарушающих закон лишь под давлением жестоких жизненных обстоятельств.

Следующий участок – суггесторная агрессивность. Причинить боль исподтишка -» ударить сильно, «с удовольствием» -» оскорбить, унизить словом, специально найти, что сказать («компромат») -» устроить пакость,

«подлянку» -» доставить издевательское страдание: моральное или физическое, вплоть до изощренных пыток -» убить с определенной целью: меркантильной или из мести -» изнасиловать, затем убить жестоко и мучительно для жертвы, садистски.

И наконец, крайняя, «ультрафиолетовая» часть хищного «спектра злобности» – агрессивность суперанималов. Смертельно оскорбить, провоцируя на жестокую драку -» полностью придавить психологически, сделать зависимым, растоптать как личность -» предельно унизить, изнасиловать, «опустить» -» избить так, чтобы искалечить, изуродовать -» убить жестоко и бесстрастно -» убить изуверски, с нанесением множества смертельных ран уже мертвому.

У обоих хищных видов не существует «экстремальных» участков, скорее, наоборот, именно в обычных условиях им приходится наиболее трудно, необходимо сдерживать себя, при любом же удобном случае («хороший» повод, подходящая ситуация, – та же экстремальная или «революционно-перестроечная») они с удовольствием дадут выход злобным собственным инстинктам.