Лизбет Марчер: Марчер, Л. Олларс, П. Бернард. Травма рождения: метод ее разрешения

Очерченные выше проблемы характера сохраняют свою силу применительно не только к клиенту, но и к терапевту. Если сам терапевт несет в себе проблемы, связанные с ранней потребностью в зависимости, весьма реален шанс, что он будет амбивалентен, удовлетворяя аналогичные потребности своих клиентов. Вот некоторые специфические проблемы, с которыми сталкиваются сами терапевты в процессе проведения повторного рождения.

Терапевт может переживать трудные минуты, ожидая начала спонтанных родовых движений со стороны клиента или желая, чтобы он “вышел” как можно быстрее. Часто рядом с клиентом нужно побыть полчаса или сорок пять минут, прежде чем у него начнутся спонтанные движения рефлексов рождения.

Терапевт должен вкладывать слишком много эмоций в процесс повторного рождения вместо того, чтобы четко фиксировать изменение моторных паттернов. Разумеется, воспроизведение рождения не может не вызывать массы эмоций по отношению к клиенту и, безусловно, чувства важны, но, тем не менее, терапевт прежде всего обязан тщательно отслеживать динамику моторных процессов.

Терапевт может даже слишком интенсивно “сливаться” с пациентом, особенно в фазе принятия. Он как бы лишается собственных границ и посылает клиенту чересчур много энергии, или стремится как родитель заботиться о нем, исходя в большей степени из собственных представлений о потребностях своего подопечного, вместо того чтобы чувствовать актуальное состояние клиента. Терапевту следует удерживать свои энергетические границы в пределах собственной кожи, когда он держит клиента, вместо того, чтобы “обволакивать” его энергией заботы.

Главное правило, соблюдение которого позволяет точно дозировать сопутствующие родительской позиции чувства: помнить то специфическое, что вы знаете об этом клиенте, и то специфическое, чего не достает ему с момента рождения. Направляйте ваши родительские послания точно к этим специфическим потребностям. Вот примеры таких позитивных родительских посланий:

“Я вижу, ты сильный мальчик/девочка. Приятно видеть, как ты используешь всю свою силу”.

“Ты как раз такой, как мы хотели”.

“Мы любим тебя за то, какой ты, а не за то, что ты делаешь”.

“Посмотри, какие у тебя пальчики на руках и ногах, какие волосы, все на месте, у тебя все в порядке”.

Мы определяем шок как любое жизненное переживание, которое активирует шоковый рефлекс в теле. Сюда входят физическое и сексуальное насилие, операции, несчастные случаи, заболевания, неожиданные утраты и пр. Шоковые переживания по своей природе изначально включают активность нижних стволовых структур головного мозга и очень часто остаются неосознанными.

Именно при рождении происходит первый массированный выброс адреналина в кровь. Это необходимо для мобилизации всех сил младенца, необходимых для проталкивания себя по родовым путям. Будучи вполне нормальным и здоровым явлением, оно не перестает быть своего рода шоком. Если прибавить к этому дополнительные травмы, причиной которых могут быть всевозможные осложнения или медицинское вмешательство, то в результате получается мощный моторико-химический импринт (запечатлевание).

Шоковые состояния имеют тенденцию “сцепляться” друг с другом, поэтому в процессе терапии, когда вы работаете с одним шоком, могут всплыть и другие шоковые реакции. Иногда подобное сцепление основано на общности испытаний, результатом которых явилось шоковое состояние; например, сцепленными оказываются все операции или все сексуальные оскорбления. Подобное явление мы называем “цепными шоками”. Поскольку рождение физиологически связано с шоком, то при возникновении любых других, сопровождающихся шоком, жизненных проблем может активироваться память о рождении. Например, один из пациентов перенес астматический приступ. Это переживание вызвало воспоминание о предыдущем приступе астмы, а затем - о рождении.

Как мы уже частично отмечали, поздние шоковые проблемы в идеале должны быть проработаны до проведения процесса повторного рождения. Например, для клиента, перенесшего сексуальное насилие, не просто будет отделить ситуацию повторного рождения от ситуации насилия. Такое сцепление зачастую затрудняет разрешение проблем, как насилия, так и рождения. Выход мы видим в том, чтобы на ранних этапах терапии попытаться раскрыть историю пережитого клиентом шока. Заметим, что это не простая задача, поскольку шок обычно не осознается и о наличии шоков никому не известно до тех пор, пока они сами в весьма драматических формах не заявят о себе.