Ника Набокова - Исповедь бывшей любовницы. От неправильной любви – к настоящей

То, что мы принимаем за любовь к себе, на самом деле является острой потребностью в состояниях, испытываемых рядом с нами. Ведь вы служили для него ровно такой же «затычкой» моральных дыр, лишаться которой не очень хочется. Кому приятно, если у него отбирают родной костыль и предлагают скакать на одной ноге, причем по скользкой поверхности?

Никакого вменяемого осознания вашей исключительности, нужности и прекрасности тут нет и близко. Более того, подобная линия поведения скорее указывает на полное безразличие к вашему состоянию. Ибо если отбросить все эти замирания сердца про «ах, он без меня не смог», мы видим вот какую картину: человек, поломавший вам ноги, является в больничную палату, куда вы доползли из последних сил, и предлагает покрошить еще пару костей. Ему наплевать, как вам их вправляли, как чешется под гипсом и что вообще один его вид вызывает острую болезненную реакцию. Ни о каком «я изменился» тут тоже речи нет и близко, ибо все действия-то по сути своей указывают на обратное. Я сейчас, разумеется, имею в виду те случаи, когда блудный принц занимается активными попытками возвращения, а не просто разик обозначил, что неплохо бы попробовать что-то восстановить.

Позиция «хочу вернуть» — лучший индикатор объектных отношений. Это когда к людям относятся как к предметам и удовлетворителям потребностей. Судите сами, где в фразе «хочу вернуть» уважение? Где понимание и поддержка любимого человека? Видимо, там же спряталось принятие и рядом с ним — желание счастья. Зато нездоровая, сродни маниакальной, привязанность правит бал. Все мы (я по крайней мере надеюсь, что все) охаем и ахаем, когда слышим об актах насилия, похитителях, маньяках. И как-то не замечаем, что с завидной регулярностью позволяем по отношению к себе по сути то же самое. Да-да, это я о вас, любительницы порадоваться тому, что их «возвращают».

Так что перед тем как радостно взбираться на трон «я его богиня» и пищать от восторга подружкам про то, как он не выдержал без вас, посмотрите на происходящее со стороны. Внимательно. А потом загляните внутрь себя. Что вас толкает обратно?

В прекрасных драматичных фильмах после сцен счастливого воссоединения двух любящих сердец следуют либо титры, либо полные беззаботности картинки дальнейшей жизни. Будто выключили у людей память, стерли куски про взаимные обиды, оставили только памятку о том, как делать не надо, и все пошло с чистого листа.

У меня же такое ощущение, что я живу на минном поле. Каждый шаг — через сто сомнений, мыслей, сначала чуть-чуть, на носочках, потом более уверенно, полной стопой. И все это как-то выверено, что ли, просчитано. Красивый спектакль с костюмами, масками, заученными ролями и сюжетной линией.

Мы так долго к этому шли, мы должны быть счастливы, наконец-то все так, как мы хотели. И теперь на карте стоит не только призрачное будущее и вроде как налаженное настоящее, а еще и сложное решение, которое не должно уйти впустую. Нужно очень, очень постараться, чтобы доказать — оно было принято не зря.

И мы усердно трудимся. Радуем друг друга, заботимся, предваряем желания, уважаем границы, стараемся не повредить доверие. Говорим о чувствах, страхах, впрочем, тут скорее я говорю, а ты учишься принимать. Нас, как образцовую пару, можно размещать в еженедельнике «Семейная психотерапия». Всегда не любила все образцово-показательное. Как-то жизни в этом мало. Статичная, красочная картинка, за которой не стоит ничего.

Ей-богу, я прошла уже несколько десятков сеансов терапии на тему тебя, нас, прощения. И внешне оно все вполне себе прекрасно: дом, путешествия, проявления всеобщей любви. Только проклятая гнетущая тревога не уходит. Я понимаю, откуда она, — слишком много было поломано. И мной, и тобой. Стараюсь туда не ходить, не заглядывать, просто закрыть этот погреб, пусть себе хранится, не вылезая наружу. Но так по-свински устроена наша память — нет-нет, да вылезает, причем не в самые подходящие моменты.

Как должно выглядеть прощение? Можно ли его заслужить поступками, которые, казалось бы, правда являются более важными, чем прошлые беды? Означает ли оно «все забыть и не возвращаться»? Или же речь только том, чтобы просто принять как часть произошедшего? Должно ли оно очистить нас, как кеш поискового браузера, и дать возможность просто заполнить все новым? Или там, где все выжжено, больше ничего не вырастает?

В очередной раз осторожно пробираясь по минному полю, вздрагивая от любого шороха, ожидая взрыва, я думаю о том, зачем вообще сюда поперлась. Даже не в смысле «на фига», а «чтобы что?». Удовольствие-то так себе. Думала ли я, что в итоге оно будет выглядеть и чувствоваться именно так? Нет. Я рассчитывала на картинку из фильма. На то, что когда была любовь такой силы, связь такого уровня, то все невзгоды по плечу. Ведь столько было хорошего, важного, особенного, радостного, в конце концов. Не могло же оно все просто взять и раствориться. Наверняка есть способ пережить и вернуть.