Рамиль Гарифуллин - Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

(Мой пациент ощущает единение со своей матерью, хотя её уже нет в живых).

А иногда опускаются руки из-за того, что много не завистников, недоброжелателей, негодяев, которые ненавидят за то, что ты успешен, за то что ты можешь позволить себе что-то, ездить на роскошной машине. Ну, я же не ворую деньги, я зарабатываю их своим трудом, этими руками, своим талантом. А у людей вот у них прямо пенно изо рта. Те, которые сами не имеют никакого отношения к искусству, которые сам не рисуют, а раскручиваются на инсталляциях. Они выдают свои инсталляции за искусство.

— А вообще есть такие художники, за которых рисуют ученики, но подписываются они на этих картинах, паразитируя на своём имени? Такая халтура есть вообще?

— Наверно есть. Я то не держу учеников, мне как-то не привиделось. Я одно время преподавал в филиале МГУ, который сейчас уже отделился в Ульяновске. Я думаю, ну подготовлю я пару учеников, которые будут мне помогать. Но как понял, что жалко делиться секретами, которые нарабатываются годами. Они не оценили бы это: как ты испытываешь, как экспериментируешь, выбрасываешь огромное количество конструкций, огромного количества времени, а потом находишь и вдруг кому-то всё отдать. Второе — им объясняешь простые вещи, а они не понимают и начиешь злиться. Я же прошёл другую школу, я учился в Италии, в Англии, в Голландии, я изучал иконы, я жил месяцами, штудировал, штудировал, штудировал. А им это не дано.

— У вас есть страх любви?

— Всё-таки женщина любит другими понятиями и страстями. А мужчина вовлекается, привыкает, ему хочется спокойствия, равномерных отношений, а женщине нужно больше страсти.

И как бы ты не любил, ты всё равно расстанешься. Ты живёшь год, два, три, пять. Сколько бы ты не жил, ты всё равно живёшь один. Ты всегда одинок. Если ты художник, если ты придуриваешься и выглядишь таковым, конечно же. Это всё переходит через тебя, через твою боль, через твои страдания. Ты весёлый, ты наивный, ты придурошный, но в глубине души ты глубокий тонкий человек, потому что ты живёшь другими категориями, другими измерениями и это очень серьезно. Если ты создаёшь то, что останется в истории. В глубине у тебя два «Я». Ты раздваиваешься на две части, где в одной ты семейный человек, а во второй ты одинокий странник. Ты всё время идёшь к своей Мекке, к своему храму. А храм это некая идея, которую ты должен постичь и познать через Тибет, через науку, через литературу.

— Я чувствую у вас желание уйти, убежать от реальности в сказку?

— Опять вы попадаете в точку. Я писал когда-то сказки. Я ложился с чувством, что приснится мне эта сказка. И она мне снилась, я просыпался и её записывал. Так я написал серию сказок и отправил их в Москву. Я ещё и не учился в институте. Ну, они говорят, мы посмеялись, замечательно, спасибо. Но они сказали, что это не их стиль. Я прекратил писать и настроение у меня упало. И прошло много лет. Где-то в 90 году, вдруг читаю мои сны, мои сказки. Кто-то содрал, видно пролопачиваетвот эти всякие журналы, архивы и из этого берёт и делает как своё… Их у меня было около 20. Часть я вспомнил, часть забыл. А недавно я написал сказку связанную с моим сном, про белую фею. Новогодняя, рождественская сказка. Напечатали даже в журнале «Штаб-квартира»

— А сон каким чувством наполнен?

— Иногда ложишься с огромным чувством, что вот сейчас приснится сон и ты увидишь какую-то особую сказку.

— Вот ты хочешь эту сказку наяву, а её нет. Но в целом ведь ты стараешься делать сказки наяву, да? На то он и художник, что умеет делать из яви сказку. Можно предположить, что это сон о твоём дефиците сказки наяву?

— Я люблю сказки читать перед сном, какие-нибудь восточные, английские, в них есть какая-то тайна.

— Я не почувствовал в тебе расстояния между твоими мыслями и тем что ты говоришь.

— Кстати, когда я выступал в школе злословия их подкупил своей непосредственностью. Я рассказываю всё как есть, а им не нравится.

— В тебе живёт этот непосредственный мальчишка.

— Как только человек становится взрослым, он опять становится импотентом, У него перестаёт функционировать фантазия. Гайдай начал к концу жизни снимать слабые фильмы.

— Стал взрослым. А взрослость это страх?

— Когда у тебя ещё есть этот потенциал. Когда у тебя есть энергия. Она уходит на творчество и ты её можешь трансформировать. У тебя возникает неожиданно состояние, что является очень важным в творчестве.