Стивен Шапиро - Жизнь без целей

Я знаю еще одного человека, который постоянно испытывает потребность нравиться, потребность в том, чтобы его любили. Эта женщина не может себе позволить сказать или сделать что-нибудь такое, что заставит окружающих хуже о ней думать. Неудивительно, что она всем нравится. Но в душе у нее постоянное напряжение. Готовясь к презентации на работе, она стремится довести до совершенства каждый слайд в программе PowerPoint. Каждый разговор она заранее продумывает до мелочей. Она стала перфекционисткой не потому, что ей действительно хочется сделать что-то очень хорошее, а скорее из-за того, чтобы избежать любой возможной критики. Конечно, при такой жизни реализовать свои душевные стремления просто невозможно. И конечно же, невозможно таким образом продуктивно работать. Подумайте о том, сколько времени тратится на то, чтобы спрятаться от самой себя!

У всех нас есть такие области, где мы чувствуем, что не отвечаем каким-то требованиям. Но вместо того чтобы бороться с этим, избегать признания этого факта, отрицать это — примите это и сделайте это источником своей силы. Не требуйте от других компенсации за ограниченность своих возможностей. Вместо этого научитесь признавать и принимать тот факт, что каким-то требованиям вы действительно не соответствуете. Но рассматривайте эти несоответствия как свои отличительные свойства, а не как свои недостатки. Когда вы научитесь этому, ваши недостатки не будут больше иметь над вами никакой власти — они объединят вас со всеми остальными людьми.

Иногда мы не хотим, чтобы мир знал, кто мы есть на самом деле. Или, возможно, мы пытаемся выглядеть идеальными в глазах других людей. Когда вы скрываете правду от себя и от других, когда постоянно смотрите на свою жизнь глазами окружающих, это подрывает ваши силы.

Во время своего путешествия я познакомился с женщиной по имени Тереза — она поведала мне, как тяжело ей давалась борьба за признание ограниченности своих возможностей. «Мною двигало стремление нравиться. Оно выражалось в том, что я заставляла себя добиваться совершенства. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что у меня не было своего личного понятия совершенства. У меня были только представления о том, что другие вкладывают в понятие совершенного человека: как он должен выглядеть, на какой машине он ездит, как живет, где он должен работать, с каким мужчиной или с какой женщиной встречается. Взгляд на себя глазами других — только это позволяло мне осознать свою ценность и обрести свое достоинство. Когда людям что-то не нравилось во мне, я падала духом. Когда же они высказывали одобрение, это кружило мне голову. Если из двухсот человек один говорил что-то неприятное в мой адрес, для меня это была катастрофа — и катастрофа серьезная.

Чтобы поддерживать образ этакой идеальной особы в глазах публики, на работе или в личной жизни, я никогда не брала на себя ответственность за ошибки. Я либо тщательно скрывала их, либо подстраивала все так, чтобы казалось, что в ошибке виноват кто-то другой. Это ужасно некрасиво, я знаю. Но я не могла допустить, чтобы кто-нибудь узнал о том, что я ошиблась, что я не идеальна. Но еще более некрасиво, что я никогда не делилась похвалами и почестями. Я представляла ситуацию в таком ракурсе, что похвалы доставались только мне. Я была отвратительным начальником! Все это я делала для того, чтобы добиться уважения на работе. Смешно, но именно из-за таких вот действий я почти растеряла уважение коллег. Да, я была, безусловно, совершенна — и совершенно несчастна!» Беседуя с Терезой, я понял, что ей все-таки удалось освободиться от такого насилия по отношению к самой себе.

Я спросил, что заставило ее измениться. Как она смогла расстаться со своей потребностью выглядеть идеальной в глазах других? Вот что она мне ответила: «Это не было сознательным решением. Обстоятельства сами подтолкнули меня к этому. Я хотела ублажать всегда и всех, но это невозможно, и я допускала ошибки направо и налево. Я стала раздражительна, вспыхивала, и моим коллегам становилось все очевиднее, что я далеко не идеальна. В конце концов мне и самой пришлось признать, что соответствовать идеалу я просто не в состоянии.

Тогда возникло одно интересное явление. Как только я признала свои недостатки — те самые несовершенства, которые я так тщательно старалась скрывать, пытаясь заслужить уважение и восхищение, я почувствовала, что у меня просто гора с плеч свалилась. Люди совсем по-другому стали ко мне относиться. Нет, они не были ко мне неблагосклонны, чего я ожидала и чего страшно боялась, — они начали ко мне относиться гораздо лучше, с большей искренностью. Люди стремились помочь мне, поддержать меня. Получилось, что именно тогда, когда я явила миру свое несовершенство, я начала приобретать то самое уважение, в котором испытывала столь великую потребность. Я не знаю, откуда у меня возникла вера в то, что, для того чтобы меня любили, я должна быть совершенной. Вера эта настолько глубоко укоренилась в моей душе, что я не видела ничего, что могло бы ее подорвать. Теперь же я понимаю, что быть любимой и быть идеальной — это вещи взаимоисключающие, и я приняла ответственное решение — стать более открытой и искренней.