В. Дольник - Непослушное дитя биосферы

У обезьян вставшая в позу подчинения особь подвергается всеобщему презрению. Если самка примет перед доминантным самцом позу подставки, то из-за сходства поз другие обезьяны зачастую воспринимают ее как позу подчинения и изображают презрение. Из-за этой путаницы поз самки некоторых стадных обезьян избегают спариваться публично, стараются увести самца с глаз группы. У них инстинктивно спаривание ассоциируется с унижением самки. Видимо, человек унаследовал эту ассоциацию, и спаривание требует уединения. Показательно, что в XX веке создатели фильмов столкнулись с тем, что включение в серьезные картины «постельных сцен» вызвало у неподготовленных зрителей свист, крики, хохот, совершенно неуместные по сюжету фильма. Люди только что сочувствовали героине, а тут вдруг начинали вести себя как стадо обезьян. Если бы мы когда-нибудь стали обществом нудистов, положение женщины в нем автоматически оказалось бы униженным.

Влечение к заду, стремление избегать публичного спаривания, ассоциация его с унижением женщины создали сложнейший клубок противоречий для разума. Разрешить его на рациональной основе разум не мог, и единственное, что он мог сделать — запретить делать публично все, с этой сферой связанное, ввести набедренные повязки и табу.

Когда более слабый самец обезьяны встает в позу подчинения перед доминантой, а тот в ответ изображает спаривание, то для первого это выглядит как наказание. Поэтому теперь нам, читатель, вполне понятен смысл такой часто наблюдаемой картины: павиан-доминант сидит на возвышении и управляет стадом с помощью мимики и жестов — хмурит брови, скалит зубы («Если будешь продолжать делать, что не надо, — укушу»), грозит кулаком («Прекрати, не то побью») и… хлопает рукой по своим половым органам («Смотри, встанешь у меня в позу унижения»). Все эти жесты есть и у мужчин, и все они обозначают угрозу и ранговое превосходство. Но человек обладает еще и речью. Она тоже стала употребляться с той же целью (возможно, как только возникла, ведь и сейчас артель что-то вместе делающих мужчин успешно управляется одним матом). Львиная доля ругательств черпается из запретной области. Среди них и вечная загадка для лингвистов — почему один мужчина угрожает другому невыполнимым и никогда не приводимым в исполнение спариванием.

Итак, читатель, теперь вам ясно, что для этологов многие странности сексуального поведения человека поддаются расшифровке, ясно и почему они запретны. Многое в этой области мы можем понять и объяснить, но почти ничего не можем отменить или исправить. Эти инстинкты сидят в нас и влияют на наше поведение и сознание. Вам самим предстоит решать, рекомендовать или не рекомендовать прочесть другим то, что прочли вы (самое естественное — самому втихаря прочесть, но кое от кого спрятать). Решить это трудно, ведь есть люди, которые верят, что «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», и есть люди, для которых дороже всего знания и правда, какими бы неприятными они ни были. Мы должны уважать и тех, и других.

Уже сразу после опубликования этого текста в виде отдельной статьи посыпались вопросы: «а гомосексуализм»?