В. Дольник - Непослушное дитя биосферы

Пока не настанет время размножаться, молодые особи многих видов проводят время одиночно или в стаях и вполне довольствуются своими убежищами. Молодые люди во все обозримые времена до обзаведения семьей тоже не очень нуждались в своем доме, проводя время в одновозрастных группах, которые образуют то клубы, то банды (то и другое — этологические термины), то казармы, то разного рода учебные заведения или все это вместе.

Когда наступает время размножаться, животные, для которых характерна забота о потомстве, начинают искать место, где они будут его выводить. Одни виды занимают подходящий участок дна, другие — луговину, третьи — островок, четвертые — скалу, пятые — дерево. Выбранный гнездовой участок обычно защищается от конкурентов, причем у образующих устойчивую пару видов защита гнездового участка — прерогатива самца. Одни виды довольствуются тем, что предоставила природа, но другие свой участок благоустраивают. Самец лебедя-шипуна, выдергивая водные растения, не только строит из них помост для будущего гнезда на мелководье, но и прокашивает длинные проходы к нему. Бобры, строя запруды, дамбы, каналы, преобразуют занятое ими место буквально до неузнаваемости.

На выбранном участке располагается гнездо. У кулика-песочника это всего лишь ямка в песке, у песчаной осы — норка, как и у многих других насекомых и грызунов или ласточки-береговушки; оса-печник и птичка-печник строят гнезда — кувшинчики из глины, многие певчие птицы — из сухой травы, а дятлы выдалбливают дупло. Почти всегда гнездо — предмет отчаянной защиты, оно как бы окружено невидимым, но несомненным для его обладателя пространством, вторжение в которое посторонних вызывает приступ агрессии. Животные имеют и соответственный врожденный запрет, моральный ограничитель: «Не покушайся на гнездовой участок и гнездо ближнего своего, в конфликте прав владелец гнездового участка».

Относительно собственных размеров владельца участок может быть невелик, как у птички чечевицы, скворца или ласточек, охраняющих вокруг гнезда считанные метры, но может быть и огромным, как у зяблика, охраняющего кусок леса в несколько десятков метров в поперечнике. У зяблика, как и у многих других семейных территориальных видов, на гнездовом участке есть все, что нужно ему, его самке и их потомству. Зато на охрану своих богатств зяблик тратит больше времени и энергии, чем на всю работу по выкармливанию птенцов.

Многие животные из-за того, что пригодные для гнезда места (скалы, обрывы, острова, озера, болотца, огромные деревья) распределены неравномерно, заселяют их очень плотно, образуя скученные поселения, называемые зоологами колониями (вспомним грачевники, птичьи базары). Тут участки сжаты до самого минимума, но все равно у каждой пары есть свое маленькое гнездовое пространство, запретное для остальных. Такие виды коллективно защищают территорию поселения и подступы к ней. Скученная жизнь в колонии может прийти в противоречие с парным браком из-за постоянных агрессивных контактов самцов. Вытесняя более слабых, сильные самцы могут объединить вокруг себя несколько самок. На этой основе, видимо, естественный отбор и создал гаремную форму брака (как у моржей, котиков и других ластоногих).

Молодые люди, образовав пару, тоже начинают испытывать потребность обзавестись каким-то семейным пространством и иметь на нем какое-то свое жилище. Нам, выросшим в оседлых цивилизациях, это кажется столь естественным, что и обсуждать вроде бы нечего. Для зоолога же тут все не так просто, если посмотреть, как обстоит дело у наших родственников — приматов. Некоторым из них известны и парная семья, и гнездовой участок, и гнездо, но все это далекие от человека виды. У близкородственных нам горилл и шимпанзе ничего этого нет. У неблизкородственных наземных обезьян африканской саванны, имеющих много сходных черт с пралюдьми, в социальной организации тоже нет ни парной семьи, ни гнездового участка, ни гнезда. Так что вполне возможно, что в масштабах времени эволюции и даже времени существования нашего вида потребность иметь семейное пространство реализовалась сравнительно недавно. Причем скорее всего на базе атавистических для человекообразных программ, сохранившихся от довольно отдаленных предков.