Игорь Акимов - О мальчике, который умел летать, или путь к свободе

Итак, женское начало в этой девочке развивается неполноценно; мужское - тоже: ведь в отце оно ослаблено, смято - далеко от гармонии; а мужского начала матери она не воспринимает. В результате получаем в душе и теле - инфантильность. Ей предстоит незавидный удел: всю жизнь притворяться женщиной, быть как другие женщины. Она знает, что нужно создать семью, завести детей, быть достойной женой, но это идет от ее головы, а не от ее сущности, которая с виду женская, а если заглянуть ей в душу да в физиологию - беспола. Она может достичь всего - кроме счастья. Но об этом будет знать только она одна - вынужденно великолепная актриса.

Критичность этих детей не формируется естественно (учебным гипсовым слепком с ЭПК родителей), не формируется гипертрофированно (превратившись в спасательный круг своего ЭПК), а заимствуется со стороны. Эта критичность - умозрительна. Ее скелет - идеал. Не идеал гармонии (слиток истины, добра и красоты), а идеал именно этого ребенка, а потом - именно этого человека, - стандартный идеал, который принят за меру. Для мальчика это может быть, скажем, Шварценеггер, для девочки - Мэрилин. Не обязательно подражать идеалу, не обязательно походить на него. Ведь никто же не подражает эталону своей критичности, им - меряют. Следовательно, эта критичность - как и в предыдущем случае - не имеет лица. Потому что носит приросшую на всю жизнь неотрывную маску. И так далее.

Теперь вам будет проще понять, в чем суть третьей ловушки.

Ребенок пошел в школу.

До сих пор его критичность работой памяти только набирала вес, под воздействием родительских лекал обретая то одни, то иные формы; она была послушной мягкой глиной, которой все прибывало. Теперь вперед выходит чувство (количественный процесс уступает приоритет качественному). Оно неповторимо - поэтому на глине оставляет неповторимые отпечатки. Чем интенсивней работает чувство, тем меньше энергии достается памяти. Соответственно меняется и ее работа: она меньше хапает, рассовывая по закромам, потому что приходится обслуживать чувство, значит - доставать из закромов. Память этого не любит, потому что при перетаскивании туда-сюда товар, конечно же, портится, блекнет - теряет энергопотенциал.

Итак, ребенок превращается в отрока, чувство перебирает предлагаемое памятью - и почти все отвергает (расчищает место для собственных стереотипов); на глине проступают все новые необычные черточки. Бурно формируется критичность! Так где же проблема? кто может отроку помешать?

Школа. Уточним - учителя.

При огромной удаче они могут компенсировать то, что было смято и сломано в семье. При большой удаче они помогут отроку развиваться нормально. При удаче они будут не очень ему мешать. Припомните: часто ли вам везет?

Речь идет не о педагогическом уровне учителей. Этот уровень предполагается достаточно высоким, потому что если это не педагоги по душевной склонности, а школьные чиновники, - разговор теряет смысл. Так вот, даже если учителя хороши - этого недостаточно, чтобы они помогали отроку нормально развиваться. Необходимо, чтобы учителей- мужчин (вы же понимаете, что мы имеем в виду не формальную принадлежность к мужскому полу, а полноценное развитие в нем мужского начала) возле него было значительно больше, чем учителей-женщин (уточнение то же). Идеальное соотношение - 0,618 к 0,382.

Зачем?! Ведь отрок уже вырвался из плена памяти, ведь благодаря чувству он самостоятельно отбирает (гармонии и стереотипы) по собственному вкусу; он может брать из книг и телевизора, от игр во дворе и от приятелей.

Правильно. Все это - работа чувства, но - по формированию души. А мы говорим о формировании критичности. О работе, пик которой приходится на половое созревание и которая проявляется формированием мужского и женского начал в завтрашнем юноше.

Почему не товарищи влияют на этот процесс (повторяем: товарищи влияют на формирование души), а именно учителя?

Потому что мы так устроены: пока мы растем, пока наше ЭПК обретает лицо, пока мы не станем вровень с окружающими, - лекала взрослых помимо нашего сознания придают нашей критичности определенную форму.

Отрок отрекся от прошлого (значит - и от родителей; вот почему их лекала в это время скользят по нему без сопротивления), он выкинул прежнюю память; но свято место пусто не бывает - и чувство заполняет закрома. Чем? Новой памятью. Материалом мужского и женского начал, который он получает от учителей.

Теперь мы можем назвать смысл ловушки: вместо чувства любви (обеспечивающего гармонию мужского и женского начал) ситуация подталкивает к преждевременному, гипертрофированному развитию (или угнетению) полового инстинкта.