Зигмунд Фрейд: Трудность на пути психоанализа

Зигмунд ФРЕЙД

Трудность на пути психоанализа

С самого начала я хочу сказать, что имею в виду не интеллектуальную трудность, - нечто, что делает психоанализ недоступным пониманию воспринимающего (слушателя или читателя), а аффективную трудность, - нечто, благодаря чему психоанализ становится чуждым чувству воспринимающего, так что он менее склонен заинтересоваться им или поверить ему. Нетрудно заметить, что к тому же сводятся и другие трудности. То, что внушает мало симпатии, оказывается малопонятным.

Имея в виду читателя, рисующегося мне совершенно беспристрастным, я должен начать несколько издалека: в психоанализе на основании большого числа отдельных наблюдений и впечатлений, в конце концов, создалось нечто вроде теории, известной под именем либидо. Как известно, психоанализ занимается выяснением и устранением так называемых нервных болезней. Необходимо было найти точку приложения для разрешения этой проблемы, и решились искать ее в душевных влечениях. Таким образом, в основу нашего понимания нервозности положены были известные предположения о природе человеческих влечений.

Психология, которую преподают в школах, дает очень мало удовлетворительных ответов, когда мы обращаемся к ней с вопросом о проблемах душевной

- 232

жизни. Но ни в какой области осведомленность ее не представляется такой жалкой, как в области влечений.

От нас зависит создать в этом вопросе первую ориентировку. Общепринято различать голод и любовь как представителей влечений, из которых одни стремятся сохранить индивида, другие - продолжить его род. Присоединяясь к этому, столь понятному разделению, мы и в психоанализе отделяем влечения самосохранения или влечения "Я" от сексуальных влечений, и энергию, в виде которой проявляется сексуальное влечение в душевной жизни, называем либидо - сексуальным стремлением, понимая под ним нечто аналогичное голоду, стремление к могуществу и тому подобным влечениям "Я".

На основе этого предположения мы делаем первое значительное открытие. Мы узнаем, что для понимания невротических заболеваний сексуальные влечения имеют гораздо большее значение, что неврозы являются, так сказать, специфическим заболеванием сексуальной функции; что вопрос о том, может ли кто-нибудь вообще заболеть неврозом, зависит от количества либидо и от возможности удовлетворить его и дать ему выход в этом удовлетворении. Мы узнаем далее, что форма заболевания предопределяется тем, какой путь развития сексуальной функции проделал человек или, как мы говорим, от фиксаций, которые претерпело либидо на пути своего развития. И, наконец, мы открываем, что известная, не очень простая техника психического влияния является средством для того, чтобы одновременно выяснить и устранить некоторые группы неврозов. Наибольший успех имели наши терапевтические воздействия при известной группе неврозов, происходящих из конфликта между влечениями "Я" и сексуальными влечениями. С людьми нередко случается так, что требования сексуальных влечений, заходящих далеко за пределы отдельной личности, представляются

- 233

их "Я" опасностью, угрожающей самосохранению и уважению к себе. Тогда "Я" выступает на свою защиту, отказывает в сексуальном отношении желанным удовлетворениям, вынуждает их направиться обходным путем для достижения замены удовлетворения, которая проявляется как нервный симптом.

Психоаналитической терапии удается подвергнуть пересмотру процесс вытеснения и дать конфликту лучший выход, возможный при сохранении здоровья. Непонимающие противники упрекают нас в односторонности вследствие нашей оценки сексуальных влечений: человек, мол, имеет и другие интересы помимо сексуальных. Мы этого ни на минуту не забываем и не отрицаем. Наша односторонность - та же, что у химика, объясняющего всякое строение вещества с точки зрения химии. Он этим не отрицает силы притяжения. Оценку ее он предоставляет физику.

Во время терапевтической работы мы должны заботиться о правильном распределении либидо у больного; мы исследуем, к каким представлениям об объектах привязано его либидо, освобождаем его, чтобы предоставить его в распоряжение "Я". При этом нам удалось составить себе очень странное представление о первоначальном, первичном распределении либидо у человека. Мы должны были допустить, что в начале индивидуального развития все либидо (все эротическое стремление, вся способность любить) была связана с собственной личностью или, как мы говорим в иных случаях, сосредоточено на "Я". Только позже, в связи с удовлетворением важных жизненных потребностей, случается так, что либидо переходит с "Я" на внешние объекты, благодаря чему мы и получаем возможность распознать либидозные влечения как таковые и отличить их от влечения "Я". Либидо может быть опять отнято от этих влечений и возвращено "Я".