Ирвин Ялом - Дар психотерапии

Я стараюсь избегать любой техники, которая представляет собой заранее расписанный порядок действий, и делаю все от меня зависящее, дабы позволить моим предпочтениям вытекать самопроизвольно, в зависимости от непосредственной клинической ситуации. Мне кажется, «техника» только тогда облегчает работу, когда выведена из уникальной встречи терапевта со своим пациентом. Всякий раз, когда я предлагаю некоторые интервенции моим подопечным, они стараются применить их на следующем же сеансе, что всегда приводит к провалу. Так, я научился предварять мои комментарии словами: «Не стоит применять это на вашем следующем сеансе, но в подобной ситуации я бы сказал что-нибудь вроде…» Я убежден, что любой курс терапии состоит из маленьких и больших самопроизвольно порождаемых ответов или методов, которые просто невозможно включить в программу заблаговременно.

Конечно же, техника имеет различное значение для новичка и для опытного специалиста. Для того чтобы научиться играть на пианино, необходима техника, но, в конце концов, для создания музыки следует переступить усвоенную технику и довериться своим самопроизвольным движениям.

Например, пациентка, перенесшая серию болезненных утрат, однажды появилась на своем сеансе в страшном отчаянии, только что узнав о смерти своего отца. Она уже пребывала в столь глубоком горе, переживая смерть мужа, произошедшую несколькими месяцами ранее, что не могла даже подумать о том, чтобы лететь обратно в дом своих родителей на похороны и увидеть могилу своего отца рядом с могилой брата, умершего совсем юным. С другой стороны, не могла она справиться и с чувством вины, вызванным не посещением похорон своего отца. Обычно она была поразительно изобретательной и решительной женщиной, часто критически настроенной по отношению ко мне и другим за то, что мы пытаемся все «устроить» за нее. Но сейчас она нуждалась в чем-то от меня — в чем-то ощутимом, в том, что освободило бы ее от чувства вины. Я отреагировал на это, посоветовав не ездить на похороны («предписание врача», сказал я). Вместо этого я назначил нашу следующую встречу точно на время похорон и полностью посвятил ее воспоминаниям о ее отце. Два года спустя, заканчивая терапию, она рассказала мне, насколько полезным был тот сеанс.

Другая пациентка чувствовала себя столь подавленной ежедневным стрессом своей жизни, что в течение сеанса с трудом могла разговаривать — просто обхватила себя руками и мелко тряслась. Я почувствовал желание обнадежить ее, поддержать и сказать, что все будет хорошо. Я сразу же отверг намерение обнять ее — она была изнасилована своим отчимом, и мне следовало быть особенно внимательным, дабы сохранить чувство безопасности в наших отношениях. Вместо этого в конце сеанса я импульсивно предложил назначить следующий сеанс на более удобное для нее время. Обычно она должна была уходить с работы, чтобы встретиться со мной, а на этот раз я предложил ей встретиться рано утром, до работы.

Эта интервенция не дала того утешения, на которое я надеялся, но все же оказалась достаточно целесообразной. Вспомните фундаментальный принцип терапии: все, что происходит во время сеанса — зерно для мельницы. В том случае пациентка с подозрением отнеслась к моему предложению, увидев в нем угрозу. Она была убеждена, что на самом деле я вовсе не хочу встречаться с ней, что наши совместные сеансы — это худшая часть моей недели и что я изменяю назначенное ей время для своего, а не ее удобства. Это привело нас к плодотворной теме ее самопрезрения и проецирования ее ненависти к себе на меня.

Пользуйтесь возможностью учиться у пациентов. Обязательно интересуйтесь мнением пациентов о том, что они считают полезным в терапии. Выше я отметил, что терапевты и пациенты часто не сходятся во взглядах на выводы о полезных аспектах терапии. Соображения пациента о пользе почти всегда относительны и часто включают некое действие терапевта, выходящее за рамки процесса, или некий наглядный пример последовательности и близости терапевта. Например, один из моих пациентов вспоминал мою готовность встретиться с ним даже после того, как он сказал мне по телефону, что заболел гриппом. (Незадолго до этого терапевт, наблюдающий за его семьей, опасаясь заразиться, сократил сеанс, когда тот начал чихать и кашлять.) Другая пациентка, убежденная в том, что я прекращу занятия с ней из-за регулярных вспышек гнева, рассказала мне, что самой полезной из всех моих интервенций стало правило назначать дополнительный сеанс автоматически всякий раз после очередного приступа злости по отношению ко мне.