Илия Шугаев - АЛКОГОЛИК В СЕМЬЕ. ЧЕМ МОГУТ ПОМОЧЬ БЛИЗКИЕ

А что было бы, если б она все же уехала в монастырь помолиться, или в санаторий на месяц – подлечиться?

Через неделю продукты в холодильнике кончатся. Голод – не тетка, хочешь есть – придется идти в магазин за продуктами. И вот выздоровление уже началось – алкоголик сам готовит еду впервые за последние десять лет. Пройдет время, кончатся чистые майки, трусы и носки. А мама была чистоплотной, сын и муж не привыкли надевать грязное белье. Если сын начнет стирать носки, трусы и майки – считайте, выздоровление идет полным ходом. Но для этого почему-то нужно, чтобы мама уехала из дома.

Конечно, реабилитационный процесс может и не начаться. Но если мама будет рядом, он не начнется никогда.

Роль мамочки может довести и до трагедии.

Пример. Сын Ирины Ивановны (назовем ее так) пьет много лет, сильно изменился и потерял представление о том, что можно и чего нельзя. Он бьет мать, крадет и силой отбирает деньги, не дает спать, по ночам воет, как животное, приводит бездомных пить на кухне и не моется уже очень давно.

Попытки матери урезонить сына похожи на беседу с деревом. Она уходит из дома, скитается по друзьям и пытается снова и снова договориться с сыном, но он ее не слышит. Он уверен, что мама обязана его кормить, поить пивом и дешевой водкой и лечить от последствий такой жизни.

Если Ирина Ивановна отказывает ему в этом, он, как ребенок, обижается и мстит ей. Причем за последствия мести никакой ответственности не несет. Он и убить может. Поэтому она живет по друзьям и надеется… на что? Сын вдруг не протрезвеет, не поймет, не повзрослеет. Он тяжело болен. Его надо лечить и ограничить в свободе пить и бить. Поэтому нужны врачи и полиция – не для того, чтобы «поговорить, а потом уже мы сами справимся», а для суда, который вынесет приговор о принудительном лечении. Но Ирина Ивановна… стесняется. «Я не готова… Сын ведь…»

Вот и погибает ее сын и она сама от этого «стеснения».

Ошибки созависимых, усугубляющие алкогольную зависимость близкого:

- не дают зависимому полностью почувствовать последствий употребления;

- строят неправильный диалог с зависимым (либо скандалы, либо долгие объяснения);

- имеют болезненные отношения в семье, не пытаются их исправить;

- стремятся контролировать каждый шаг зависимого.

КОЛЕЧКО

Вспомним случай, когда сын украл кольцо у матери. В такой ситуации оказалась мать зависимого сына, уже год посещавшая собрания братства трезвости: «У меня несколько лет назад умер муж. Осталось золотое обручальное кольцо, хранилось на виду у всех в буфете. Смотрю, кольцо пару дней назад пропало. Может, написать заявление в полицию, или лучше простить сыну?» Год общения в братстве трезвости подвел женщину к правильному вопросу.

К сожалению, большинство женщин об этом и не думает: «Разве может мать подать заявление на сына?» А почему нет? Разве не надо ударить по руке ребенка, когда он сует в розетку гвоздь? Да, больно. Но, во‑первых, это спасает его жизнь, а во‑вторых, ясно и четко показывает, что это категорически запрещено. А пока мы будем рассуждать о правомерности телесных наказаний, можно потерять ребенка.

«Просто взял кольцо» – это и есть тот момент, когда надо ­доходчиво объяснить, что это воровство, грех и преступление. Поэтому если кто-то и скажет, что мать не любит своего сына и засадила его в тюрьму, можно пропустить эти слова мимо ушей – помня, что даже про Божию любовь в Библии сказано, что кого любит Господь, того наказывает (Притч. 3, 12, ср.: Притч. 13, 25, Евр. 12, 6) .

Умение правильно и твердо провести границу между допустимым и недопустимым может спасти жизнь и судьбу алкоголика и его близких.

Пример. Илья единственный сын в семье, живет с родителями. Он еще молод, но в его случае очевидно: он болен алкоголизмом.

Илья все время попадает в опасные для себя ситуации: провалился пьяным под лед, едва не замерз; не может окончить университет, не может и работать; плачет по любому поводу от жалости к себе и продолжает пить запоями. Наконец, в ужасном состоянии, Илья соглашается на комфортабельный реабилитационный центр.

Курс в нем – три месяца. Решено пробыть месяц, «а там посмотрим», – только на этих условиях и согласился. Проходит месяц, и Илья собирает вещи. Психолог центра устраивает встречу мамы и Ильи, решается вопрос, что делать дальше.

Мама убеждена, что надо продолжать курс. Но Илья непреклонен. Под надуманным предлогом решает уйти: «Мне надо работать и учиться, срочно!» Мама говорит с ним так: «Ты сам решай. Я тебя не уговариваю. Но…» – и дальше следует долгий перечень аргументов. Илья терпит еле-еле, потом говорит: «Я решил». Мама опять двадцать минут его уговаривает, снова и снова подтверждая его абсолютную свободу решать, что ему вздумается.