Александр Пинт - Самоисследование - ключ к высшему Я. Понимание себя.

— Значит все, что с тобой происходит, правильно. Как говорится, что Бог ни делает, все к лучшему. Куда ты попал, там ты и должен быть. С кем ты общаешься, с тем ты и должен общаться. Значит, так надо, значит, я чего-то просто не понимаю, каких-то законов. Значит, я должна подчиняться. Смирение — вот есть такой хороший термин. Смирение.

— Да. Это позволяет успокоить ум и увидеть реальность, то, что есть на самом деле.

Но истинное смирение невозможно при наличии идеалов, то есть каких-либо жестких убеждений и верований. Истинное смирение — это полное принятие того, что есть. Но, имея жесткие убеждения, вы не сможете принять то, что им не соответствует. Недавно я смотрел фильм про Колумба "Открытие рая". Там он открывает один из островов и обнаруживает племена аборигенов. Испанцы приплывают туда, и аборигенам это не нравится, потому что испанцы заставляют их платить дань — золото и т. д. Обстановка довольно накаленная. И вот один из этих испанцев отрубает руку одному из аборигенов, потому что, как он считает, тот утаил золото. Это становится поводом для войны. Начинается резня. А ведь первое, что построили испанцы, это церковь. Но у них свои боги, а у аборигенов — свои. Каждый из них верит во что-то свое. Эта вера становится для них оправданием убийства. Они убивают во имя своего бога. Так что вера — это не такая уж безобидная вещь. Веря, что я прав, я начинаю доказывать другим свою точку зрения, не желая учитывать какую-то иную точку зрения. Например, так называемый интеллигентный человек, доказывая свои убеждения, до рукоприкладства обычно не доходит. Но механизм насилия одного обусловленного ума по отношению к другому тот же самый. Потому что один человек просто эмоционально спорит, другой уже доходит до удара, а следующий — до убийства. И все это во имя веры его обусловленного ума в какую-то иллюзию, которую он считает для себя единственной реальностью.

Когда ты начинаешь исследовать и видеть какие-то механизмы работы ума, то можешь ограничиться несколькими примерами и не идти дальше. Но, если пойти дальше, то можно увидеть, что один и тот же механизм работает во всем. К примеру, очень часто одно и то же называют совершенно разными словами, несущими совершенно разный оттенок. Например, разведчик и шпион. Смотрите, как выработаны в языке уже готовые способы для того, чтобы видеть двойственно, разделенно. Хотя оба эти слова относятся к одному и тому же факту. Но так как видеть этого никто не хочет, поэтому и придумали разные названия. Если один человек называет другого шпионом, то тот обижается, если разведчиком — гордится. Язык, которым мы пользуемся, создан разделяющим двойственным умом и поэтому понятия, которые в нем используются, двойственны. Поэтому он поддерживает фрагментарное и нецелостное восприятие того, что есть.

— Сегодня я шел по улице и обратил внимание на человека, проходящего мимо. Я не был с ним знаком. Он мне почему-то сразу не понравился. Я подумал: "Ну и рожа…" Я осознал свои мысли и увидел тот образ, через который я на него смотрел. Я подумал, что если бы я с ним сейчас заговорил, то это был бы разговор, уже абсолютно предвзятый. И тут же я подумал: "А если бы я сумел на него посмотреть непредвзято, если бы я был очищен от всех этих матриц, шаблонов и привычных образов, может быть, он мне понравился бы… А может быть, и нет". Вернее, этого вопроса просто не стояло бы. Но если человек хоть одного человека любит, то он будет любить уже, наверное, всех, потому что тогда уже нет различий и оценок. Вот такие мысли у меня были сегодня.

— Да. Если вам случилось действительно полюбить какого-то человека, то тогда вы любите все, что существует, все, что есть. Если это свершится, то другой человек станет для вас дверью в реальность, в то, где нет разделения. Этот человек и есть тот единственный, который является вашей дверью в бесконечность.

— Я бы хотел поделиться своим ощущением того, что со мной происходит. Я не всегда могу понять то, что здесь происходит и говорится, но могу сказать, что мой ум, по крайней мере, стал более организован. Он разложил по полочкам некоторые вещи, которые должны были быть мной уяснены. Потому что если этого нет в уме, то к тому, о чем вы говорите, очень трудно, для меня, по крайней мере, прийти вот так, спонтанно. Я читал, что с некоторыми людьми такие вещи случаются неожиданно, спонтанно. Кто-то заболевает, находясь между жизнью и смертью, с кем-то происходит несчастный случай, после чего им открывается какое-то новое видение, какие-то новые способности… Я могу это понять и принять, такое, наверное, бывает и есть. Но мы уже обременены грузом множества знаний, и наш ум сейчас таков, в нем масса всего: много мусора, много полезного. И то, что здесь происходит, позволяет мне сделать ум более организованным, что ли. Отсеять то, что надо, от того, что не надо. По крайней мере, в этом я вижу явное продвижение для себя.