Александр Пинт - Новый опыт жизни

— Вот то, что я хотела, это звучало у меня. Уже понятно, что все это не есть то, чего ты хочешь на самом деле.

— Но почему же? Ты этого хочешь. Здесь очень тонкая грань. Это надо увидеть. Ты хотела жить не так, как мама, стремилась доказать ей, что можно радоваться, можно широко жить и т. д. Ты это делала, но все время доказывая. Акцент был поставлен на доказательства.

— Может, я сейчас так сказала, может, я на самом деле не очень хотела ничего доказывать…

— Да нет. Ты видишь, что мы все среагировали на это. Ты все время пытаешься доказать. Это очевидно, если наблюдать со стороны. А тебе не очевидно, поскольку ты отождествилась с этим. Понимаешь, это было средством решения задачи. Мы можем выйти из самой задачи, из средств ее решения и посмотреть на нее со стороны. Иначе идет отождествление либо с условиями задачи, либо со средствами ее решения. Когда есть отождествление, идет пробуксовка. Условия — это условия, средства — это средства.

— Наша семья вопила во весь голос, что мне нельзя уходить с работы, потому что все останутся голодными.

— Да. Но ты отождествилась с доказательством. Ты получила удовольствие от доказательства. Смотрите, как средство становится целью. Не результат важен, а доказательство. Все, что мы делаем, все, что мы выбрали, все правильно. Ничего не отрицается. Более того, сейчас мы видим, насколько это важно и нужно было для нас. Мы сейчас пытаемся внести только те коррективы, которые произошли из-за того, что мы предпочли только условия или исключительно средства достижения. Понимаете? Не отрицая ни то, ни другое, потому что все это необходимо. Но если я в задаче из десяти условий вижу только два, а остальные восемь не замечаю, я не вижу всех условий задачи. Или из множества методов, которыми надо решать данную задачу, я выбираю только один, но не могу ее решить. Но это не значит, что выбранные два условия не имеют права на существование или это средство его не имеет. Имеет, но наравне с другими. Надо расширить свое восприятие, чем мы сейчас и занимаемся. Не выбором того, что более или менее правильно, а расширением восприятия, дабы увидеть все условия, все средства и определить, какие средства на данном этапе правильны. Как изменились условия? Условия тоже меняются. Это же динамичная задача, а не статичная. Это не задача в задачнике, где условия заданы, и все. Они меняются. Мы все время решаем, исходя из условий, которые были, хотя мы уже находимся в другом временном промежутке. Доказываем и решаем некую старую задачу. А она изменилась.

Сейчас мы рассматриваем изначальные условия, но дальше надо рассматривать их динамику. Потому что условия поменялись. Надо обязательно учитывать дополнительные условия в виде отчима, брата, сестры или изменения самого отца и матери, хотя главные условия задачи были заложены в самом начале в виде двойственностей. Вот у меня, например, была борьба со всеми ограничениями. Я все время хотел делать что-то такое, что не вписывалось в обычные представления. Нельзя сказать, что меня очень сильно контролировали по сравнению с другими, но я переживал это как очень сильное контролирование.

— От меня требовали соблюдения какой-то меры, которой я, собственно говоря, не чувствовала сама по себе. Если Лика пыталась все время доказать нечто, у меня произошло обратное — я перестала действовать. Потому что, когда не действуешь, ты не можешь эту меру нарушить, перейти. Таким образом, проще было вообще не действовать. Вся энергия была направлена в книги. Здесь не было ни малейшего контроля, и я все свое детство провела за книжками, оторвать меня от книжки можно было только силой.

— Это переход в область фантазий, потому что контроль, который в данном случае насаждался, внешний, он связан с поступками и действиями в физическом мире.

— А в этой области контроль отсутствовал вообще, потому что никому не приходило даже в голову контролировать то, что я читаю. С шести лет я читала все, что мне попадало под руку. В голове была, конечно, каша, но тем не менее результаты налицо. И когда в библиотеке меня попытались проконтролировать, я тут же развернулась и больше там не появлялась. Для меня было дико услышать, что можно контролировать то, что я хочу читать.

— Смотрите, мы ищем отдушину там, где не контролируют.

— Книги стали той отдушиной, в которую можно было удалиться. И создать там великолепную виртуальную реальность. Просто тогда слова такого не было.