Татьяна Туринская: Брачный антракт, или как жить долго и счастливо

И случаев таких, поверьте, уйма. Если уж вы такие ярые приверженцы гражданского брака, узаконьте хотя бы имущественные отношения. Причем в данном случае завещание является не особо уважительным документом, потому как его можно менять хоть каждый день. Значит, оформляйте документы на каждую приобретенную вещь (уж не знаю, каким образом это можно сделать юридически), подтверждайте бумагами каждый свой шаг. Но на мой взгляд, гораздо проще уладить все юридические нюансы тем самым пресловутым штампом в паспорте.

Пожили вместе годик, два, поняли, что вместе вам лучше, чем друг без друга, – и прямой наводкой ступайте в загс. Не нравится считать себя связанными по рукам и ногам этим штампом? А вы считайте, что оформили лишь имущественные отношения, а никак не личные. И дабы чувствовать себя более свободными, заключите еще и брачный договор на случай развода. Вот тогда каждый из вас сможет чувствовать себя свободным человеком – ведь у вас будет расписан каждый пунктик на любой возможный случай. И кто вас тогда держит? Никто, одна сплошная любовь. Так что – ларчик просто открывался.

Для своей дочери я желаю именно такого брака. Чтобы не сразу в загс, не испробовав, не познав как следует, сугубо от одной безумной любви. Чтобы пожили бок о бок, чтобы попритерлись немножко друг к другу, чтобы поняли, что дальше им – только вместе шагать, рука об руку. А поняв – сразу в загс.

И вот тут существует еще один подводный камень. Далеко не все мужчины без страха идут на этот шаг. Боятся мужики этого «хомута на шее», ох, как они его боятся! И вот что мне сложно понять: ведь и так уже практически несвободен, и так уже год-другой живешь с одной женщиной, не помышляя о других, стало быть, устраивает она тебя, хорошо с ней, удобно и уютно. Но жениться?!! Не-е-ет, как же он без свободы?

Мужчины боятся ответственности. Не все, ни в коем случае не все! Но, справедливости ради, – многие, очень многие. И с бесконечным удовольствием перекладывают эту ответственность на хрупкие женские плечики. Вот живет пара, давно живет, хорошо живет, оба довольны гражданским союзом. И «вдруг» женщина беременеет – да, случаются иногда с нами такие «неприятности»! Она рада, она давно мечтала о ребенке, но не знает, как сообщить любимому это радостное для нее известие. Как он воспримет эту новость?!

А у него лицо вытягивается: «Ну-у-у-у, милая, мы так не договаривались. Зачем нам эти пеленки-распашонки, зачем нам эти хлопоты-проблемы? Нет, дорогая, я не согласен. Если тебе так хочется рожать – рожай, но это твое решение, и это твоя ответственность. А я тут человек крайний, я тут вроде и ни при чем».

И тогда женщина становится перед выбором: рожать и остаться матерью-одиночкой или отказаться от материнства, сделав выбор в пользу безответственного мужчины? И то плохо, и это нехорошо. И как быть?

Я думаю, тут идеальным вариантом было бы следующее: спустя три-четыре месяца от начала совместной жизни (раньше не стоит, дабы не спугнуть, он еще не будет готов к такому разговору) нужно поговорить с любимым:

– Солнце мое, а что ты думаешь насчет детей? Ведь, когда мужчина и женщина любят друг друга, иногда результатом любви становятся дети. И не всегда это зависит от желания женщины. Что, если это случится со мной? Ты бы обрадовался или огорчился? И огорчился бы ты из-за того, что это произошло довольно скоро, или же это расстроило бы тебя даже через десять лет?

То есть не нужно ставить ультиматумов: или ребенок, или ищи себе другую. Вы ведь еще не беременны, и еще можно все уладить миром. Если он против – его еще можно уговорить, убедить, но опять же не при помощи шантажа, а лаской и добрым примером:

– Ой, солнце мое, я была сегодня у Ирочки. Малышу уже полтора года. И ты знаешь, что меня поразило? Ты помнишь, как Николай не хотел ребенка? Помнишь, какие скандалы у них с Ирочкой были по этому поводу? Так она теперь не может его от малыша отогнать – иной раз ведь даже спать ребенку не дает. А глаза такие счастливые! И говорить ни о чем, ни о ком не может: только о ребенке. И знаешь, как потешно: мальчишечка еще совсем кроха, такая малявка, его бы ласковыми словами называть, котиками да рыбками, а Николай его даже по имени назвать не может, только «Сын». Именно «Сын», даже не «Сынок». Гордо так: «Сын». Ирка иногда на него сердится, бухтит, мол, балует сильно пацана, да я-то вижу – глаза таким счастьем горят... И оба, не сговариваясь, слово в слово твердят: «Мы как будто бы только что жить по-настоящему начали. А все, что было раньше, – одна сплошная репетиция...»