Сборник - Особое детство. Шаг навстречу переменам

– Мама мужа настаивает, чтобы я ходила в Церковь – исповедоваться, причащаться. Но все бунтует в душе. И вроде бы огорчать свекровь не хочется, но как идти не по воле души? А с другой стороны думаешь: бывают всякие чудеса, может что-то произойдет... Один раз пошла, так бабки накинулись – не так одета, не так стоишь, не туда смотришь. У входа обобрали до нитки: «Ты должна мне подать». Внутри, в церкви, то же: деньги на то, деньги на это. Какоеуж тамутешение, еле дождалась окончания службы.

– Лекарства ребенку никакие не помогают совсем... Ужены обострено сейчас душевное состояние, она почти каждый день нервничает, плачет, но еще меня очень беспокоит увлечение оккультизмом, я имею в виду такие штучки – держать пирамиду на столе, ножик правильно класть, веревочки на руку дочке навязывает какие-то от порчи. Я думаю: пусть, лишь бы она поспокойнее была, но с другой стороны – всё дальше от веры ее мечущийся в отчаянии дух.

– Всё, что мы можем иногда, и самое главное, – это помолиться. Не имеет смысла ни одна секунда на земле, если не быть уверенным точно, что за гробом – начало, или продолжение... Все очень трагично. Насколько легче сложилась бы наша жизнь, если бы в детстве мы были знакомы с Богом!

– Какое счастье иметь возможность написать Вам о жизни души, не боясь, что примут за сумасшедшую, не бояться «потерять лицо», не подгоняя себя в рамки «что от тебя ждут, что не ждут».

И опять, снова и снова, в письмах и – глаза в глаза – в тишине моего маленького кабинета, на приеме: «Как Вы думаете, за что? Почему так случилось?»

Размышляя о том, почему болеют и умирают дети, отец Георгий не изрекает неоспоримых истин. Он пытается найти ответ, страдая вместе с теми, кто ему эти вопросы задавал.

Каждую неделю отпевая детей в РДКБ, отец Георгий не щадит себя, не прячется от боли. Он с негодованием говорит о практике советского времени, когда нас «оберегали» от переживаний и сопереживаний, пряча инвалидов в резервациях (например, инвалидов Отечественной войны – на Валааме). Себя оберегать он не умеет, и готов отвечать на самые острые и мучительные вопросы.

И вот я думаю: сейчас во многих медицинских и реабилитационных Центрах для детей-инвалидов, для «особых» детей, работают квалифицированные психологи, которые готовы очень профессионально поговорить с исстрадавшимися родителями. Но кто может поговорить с ними на духовные темы, кому они могут выдохнуть вопрос о самом главном, прошептать или выкрикнуть свое отчаяние, боль, недоумение?

И от кого получить такой потрясающе честный, такой суровый и облегчающий душу ответ? Я долго кромсала текст статьи отца Георгия, пытаясь оставить небольшую цитату. Но сделать это невозможно, невозможно отсечь живое слово, в котором так нуждаются наши родители. Поэтому – цитата будет не цитата, а отрывок, хотя бы отрывок, необходимый как воздух каждому, кто ищет в жизни смысла и истины:

«Господи, что же делать? Я смотрю на твой крест и вижу, как мучительно Ты на нем умираешь. Смотрю на Твои язвы и вижу Тебя мертва, нага, непогребенна... Ты в этом мире разделил с нами нашу боль. Ты как один из нас восклицаешь, умирая на своем кресте: „Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?“ Ты как один из нас, как Женя, как Антон, как Алеша, как, в конце концов, каждый из нас, задал Богу страшный это вопрос и „испустил дух“.

.. .Христос, искупивший нас..., идет по земле не как победитель, а именно как побежденный. Он будет схвачен, распят и умрет мучительной смертью со словами: „Боже, Боже мой, почему Ты меня оставил?“ Его бросят все, даже ближайшие ученики. Его свидетелей тоже будут хватать и убивать, сажать в тюрьмы и лагеря. Со времен апостолов и вплоть до Дитриха Бонхоффера, матери Марии и Максимилиана Кольбе, вплоть до тысяч мучеников советского ГУЛАГа.

Зачем все это? Не знаю. Но знаю, что Христос соединяется с нами в беде, в боли, в богооставленности – у гроба умершего ребенка я чувствую его присутствие. Христос входит в нашу жизнь, чтобы соединить нас перед лицом боли и беды в одно целое, собрать нас вместе, чтобы мы не остались в момент беды один на один с этой бедой, как некогда остался Он.

...Как же понять тогда творящееся в мире зло? Да не надо его понимать – с ним надо бороться. Побеждать зло добром, как зовет нас апостол Павел: больных лечить, нищих одевать и кормить, войну останавливать и т. д.. Неустанно. А если не получается, если сил не хватает, тогда склоняться перед Твоим крестом, тогда хвататься за его подножие как за единственную надежду.