Элизабет Лофтус - Память [Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем]

Когортный эффект следует учитывать при оценке снижения способностей, которое наблюдается, когда в исследованиях на тему связи между памятью и старением используется стратегия срезов. Возможно, как группа семидесятилетние участники хуже узнают лица своих школьных друзей, чем сорокалетние. Но есть вероятность, что, если протестировать одних и тех же людей в разные периоды жизни, они не будут демонстрировать таких ухудшений с возрастом.

Авторы мемуаров обычно во многом полагаются на собственную память. Как читатели мы редко ищем причины усомниться в достоверности их рассказов. «Вина детей и ложь отцов» (The Guilt of Sons, the Lies of Fathers) – это мемуары о необычайной отцовской любви и обмане. Они служат хорошей иллюстрацией для того, что происходит, когда мы оглядываемся на свое прошлое. Автор вспоминает:

Я родился в Голливуде в 1937 году. Жил в Редондо-Бич, когда был младенцем, и в Палос-Вердес, когда был маленьким сопливым мальчуганом. В четыре года меня отвезли на восток, в Нью-Йорк, на кабриолете «паккард» с двенадцатицилиндровым двигателем. Отец отправился в Англию служить в Королевских военно-воздушных силах. Я слышал, как по радио говорили про Перл-Харбор – мое второе или третье воспоминание – в трактире Elm Tree в городе Фармингтон, штат Коннектикут. [85] Wolff G. The Guilt of Sons, the Lies of Fathers // Esquire. July 3–19, 1979. P. 23, 24.

Наши самые ранние воспоминания обычно относятся к возрасту четырех или пяти лет. Нам не удается вспомнить более ранние события по той причине, что без знания языка мы, по-видимому, не способны упорядочивать переживаемый опыт и сохранять воспоминания о нем таким образом, чтобы их можно было извлечь.

Как-то вечером, в Нью-Йорке, я сидел в спальне, которую делил со своим братом Тоби. Он плакал, а наши родители спорили о деньгах в соседней комнате, на кухне. Я играл с кубиками, и башенка, которую я построил, упала и ударилась о кухонную дверь. Мой разъяренный отец появился в проеме: он подумал, что я подслушивал. Он плашмя ударил меня ладонью по уху, и я остолбенел от страха и замешательства, так что даже вымолвить ничего не мог. <���…> Он стал бить меня по голове, по рукам и ногам, не сжимая кулаков и в отчаянии крича что-то невразумительное. В конце концов я смог найти нужные слова и стал умолять его, чтобы он перестал.

Несмотря на живость, с которой люди рассказывают о событиях из своего прошлого, мы всегда должны учитывать, что их воспоминания могут сильно отличаться от происходившего в действительности. Возможно, отец на самом деле ударил своего сына по уху. А возможно, и нет. Иногда люди начинают верить, будто они видели или слышали то, чего на самом деле никогда не было. Это можно с кристальной ясностью увидеть на примере воспоминаний психолога Жана Пиаже:

Существует также проблема воспоминаний, которые зависят от других людей. Например, одно из моих первых воспоминаний, будь оно правдой, датировалось бы вторым годом моей жизни. Я и сейчас вижу, чрезвычайно ясно, следующую картину, в достоверность которой я верил лет до пятнадцати. Я сидел в коляске, которую моя няня катила по Елисейским Полям, как вдруг какой-то мужчина попытался меня украсть. Я был пристегнут ремнем, который удержал меня в коляске, а моя няня храбро встала между мной и похитителем. Она получила несколько царапин, и я до сих пор смутно припоминаю те, что остались на ее лице. Потом собралась толпа, явился полицейский в коротком плаще и с белой дубинкой, и преступник пустился наутек. Я до сих пор вижу всю эту сцену и даже могу сказать, около какой станции метро это случилось. Когда мне было пятнадцать, моим родителям пришло письмо от нашей бывшей няни, в котором она сообщала, что ее приняли в Армию спасения. Она хотела сознаться в ошибках, совершенных ею в прошлом, и в частности, вернуть наручные часы, которые ей вручили в награду после того происшествия. Она выдумала всю эту историю и подделала царапины. Следовательно, я, еще будучи ребенком, услышал пересказ истории, в которую поверили мои родители, и спроецировал его на свое прошлое в форме визуального воспоминания. [86] Piaget J. Plays, Dreams and Imitation in Childhood. N. Y.: Norton, 1962.

Автобиографические рассказы известных людей интересны сами по себе, и время от времени из них можно извлечь информацию о техниках и стратегиях, которыми люди пользуются, стараясь вспомнить события своей жизни. Почему так важно понимать, как мы вспоминаем свое прошлое? Воспоминания о прошлом влияют на наше представление о том, какие действия в дальнейшем приведут к благоприятным результатам, а какие – к трагическим. Мы выстраиваем свое будущее, ориентируясь на прошлое. Перефразируя нескольких исследователей памяти, можно сказать, что «те, кто не помнит прошлого, обречены его повторять». Итак, достоверность наших воспоминаний – это основа нашего личностного развития. Понимание того, как именно мы вспоминаем прошлое, поможет нам избежать обмана и начать жить более правдивой жизнью. Мы можем многое узнать от социологов, которые, к счастью, проявляют живой интерес к этой теме.