Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии

При отсутствии других временных приемных родителей Дэвид Риглер, профессор и главный психиатр психиатрического отделения больницы, согласился взять Джини на непродолжительный период. На этот раз традиционные принципы формирования отношений между персоналом и пациентами больницы вновь были нарушены, но Джини провела в семействе Риглеров четыре года. Она оказалась далеко не идеальным гостем: продолжала плеваться, брала вещи других детей. Однако Джини проявила большой интерес к музыке, которая ее буквально завораживала, но только если это была классическая музыка (в период нахождения Джини в изоляции их сосед по дому брал уроки музыки; возможно, в детстве Джини это был единственный регулярный источник звуков).

Джини начала ходить в детский сад, а затем в школу для детей с задержками в умственном развитии, где она могла контактировать с другими детьми. Казалось, у Риглеров Джини стала расцветать на глазах. Она демонстрировала хорошее чувство юмора, училась гладить и шить. Однажды летом 1972 года девочка сказала: «Джини счастлива».

Тем временем ее мать Ирена после удачной операции по удалению катаракты вернулась в дом на Голден Вест авеню. Она никогда не признавала за собой ни малейшей вины за то, что произошло с Джини, в то время как многие ученые осуждали ее пассивную роль. После того, как Риглеру было отказано в предоставлении гранта на продолжение обследования Джини, она переехала домой к матери. Таким образом, ребенок вернулся в то место, где над ним творили насилие. Это было непродуманное решение: мать не могла обеспечить должного ухода за ребенком, и службе социальной помощи пришлось поместить Джини в другую семью. Но это решение оказалось еще более неудачным: у новых родителей жизнь была организована на военный лад, что шло вразрез с потребностями девочки. Джини замкнулась в себе и отгородилась от мира, она хотела контролировать свою жизнь, и, по ее ощущениям, единственный способ добиться этого состоял в том, чтобы скрывать накопившееся в душе и молчать.

Все это время Сьюзен Кертис была единственным специалистом, посещавшим Джини. Она делала это совершенно добровольно, просто потому, что у нее сложились с этим ребенком теплые отношения. В конце концов условия содержания Джини были признаны неудовлетворительными, и Кертис убедила власти вернуть девочку в детскую больницу.

По прошествии времени Ирена «спрятала» Джини в доме для взрослых с задержками умственного развития и больше не позволяла ученым встречаться с дочерью. По имеющимся сведениям, Джини проводила у своей матери один выходной каждый месяц до тех пор, пока в 1987 году Ирена не продала дом на Голден Вест авеню и не переехала жить в другое место, не сообщив нового адреса. С точки зрения проведения любых исследований Джини снова перестала существовать.

Имеются и более поздние сведения о ее жизни в стенах лечебного учреждения. Джей Шерли посетил Джини на двадцать седьмой и двадцать девятый дни ее рождения. Он сообщал, что она привыкла к установленному распорядку, стала сильно сутулиться и избегала зрительного контакта. Она мало говорила и выглядела подавленной. Он описывал ее как изолированного от внешнего окружения человека, который входил в реальный мир и воспринимал то, что этот мир предлагал, лишь на короткое время, а затем вновь оказывался в изоляции. Вымышленное научное имя, придуманное для нее исследователями, подходило ей гораздо больше, чем можно было предположить.

Неврология

После первых неврологических исследований стало очевидно, что Джини хорошо выполняла так называемые задания для правого полушария мозга и крайне плохо — задания для левого полушария. Обычно речь — это задание, которое ассоциируется, преимущественно, с деятельностью левого полушария. Каждое полушарие мозга управляет противоположной стороной тела. Например, кровоизлияние в левом полушарии, вероятно, приведет к нарушению двигательной активности правой стороны тела, и наоборот.

При выполнении задания на дихотическое прослушивание обследуемого человека просят прослушать через наушники два разных сообщения, каждое из которых направляется только в правое или только в левое ухо. В таких условиях звуки, направляемые в каждое ухо, обрабатываются практически исключительно противоположными полушариями. Используя этот метод, Кертис могла предоставлять информацию конкретному полушарию, чтобы выяснить, что происходит в мозгу Джини. Она обнаружила, что обработка речи осуществлялась у Джини в правом полушарии, в то время как обычно она осуществляется в левом. Как оказалось, обработка речи, направляемой левому полушарию Джини, осуществлялась на том же уровне, что и у детей с удаленным левым полушарием. Кертис пришла к выводу, что развитие нашего мозга определяется нашим внешним окружением — а именно тем, как нам приходится слышать речь в период, предшествующий нашему половому созреванию.