Дэрил Шарп - Кризис среднего возраста. Записки о выживании

— Это мои старые герои, — сказал я. — Наверное, к этой истории они не имеют прямого отношения, но им найдется в ней место. Это что-нибудь да значит. Синхронизм?

Рэйчел игриво улыбнулась, но было заметно, что она немного сникла. Она никогда так надолго у меня не оставалась.

— Норман жил в мире «делаю, если уверен», — сказал я. — Он думал, что работа над собой— это иллюзия. Если бы он, наконец, раскрыл свои истинные чувства, просто выразил их, то жена в обмороке упала бы к нему в объятия. Из-за того, что это не случилось, произошла сцена в саду. Обе эти сцены были у него в воображении. Он просто не понимал, что она живет в другой реальности. С тех пор они больше ни видели друг друга.

За все, что произошло, отвечает он. Это регрессия. Подвал это метафора бессознательного. Это понятно?

Рэйчел не ответила. Она уже почти ушла. Наша встреча подошла к концу.

— В отношениях между Норманом и Нэнси нет ничего особенного. Когда-то они хорошо подходили друг другу, сейчас — нет. Проблема лишь в том, что делать. Я полагаю, главное в том, что у них обоих есть нераскрытые возможности: и сексуальные, и другие, которые они друг без друга не могут осознать. Я долго думал над тем, что эти возможности могли их соединять. Норман тоже так думал, иначе бы он не пытался наладить их совместную жизнь.

Я отложил свои записи и выключил компьютер. У меня есть что еще сказать на эту тему, но я отложу это на завтра.

Восстановление Нормана проходило очень медленно. Он испытывал потрясение. Исчезла его уверенность в себе, которую он обрел в последние месяцы. Мне трудно было в это поверить. Он полностью погрузился в очень глубокую депрессию. У него в желудке снова появился узел. В моем тоже.

— Не считайте все случившееся неудачей, — сказал я, но произнес это бодрее, чем чувствовал. — Небольшая регрессия — это пример того, что reculerpour mieux sauter как говорил Юнг Чтобы сделать рывок вперед, лучше сначала сделать шаг назад (фр.).

Норман отнесся к моему объяснению скептически.

Он попытался объяснить жене свои чувства: «У меня все болит. В голове полный бардак. Я чувствую себя заблудившимся в лесу маленьким мальчиком».

«Ты взрослый мужчина, — ответила Нэнси. — Поэтому ты не должен себя так чувствовать». И тогда я довольно жестко сказал про себя: «Я ведь не твоя мать».

Больше Норман не делал никаких попыток.

На последующих нескольких сеансах мы не слишком часто смеялись. Норман приходил вовремя, но дух его был сломлен. У него было мрачное настроение. Я хотел извлечь некоторую информацию из его бессознательного, сделать несколько полезных намеков на то, что ему делать дальше, однако он перестал обращать внимание на свои сны. Он просто долго смотрел на стены и вздыхал. При этом даже не замечал радуги.

— Норман, — сказал я, — соберитесь.

— Мои надежды на то, что у меня с Нэнси может что-то получиться, оказались тщетными, — сказал он. — Я ошибался, я только такой, каким вы меня видите.

— А как насчет того, что происходит у вас внутри, вашего желания жить? И что насчет ваших возможностей?

— Здесь все в порядке. Все будет хорошо. Как у солдата: как прикажут, так и будет.

Норманом полностью овладел страх перед женой. Он оказался в двойной зависимости от нее и не мог возразить ей ни слова.

Он соглашался со всем, что она думала о нем.

— Она права, — говорил он. — Я животное. Меня следует держать взаперти.

— Вы ничто, только животное?

— Именно так я себя ощущаю.

— Вы мне напомнили начало «Дневников» Кафки, — сказал я.

И зачитал его Норману:

«На определенном уровне самопознания, когда преобладает воздействие других обстоятельств, которые облегчают самоисследование, вы обязательно почувствуете себя отвратительным… Вам покажется, что вы — это крысиное гнездо лицемерных страданий».

— Чувствуете что-то знакомое? Почитайте здесь: