Дэрил Шарп - Кризис среднего возраста. Записки о выживании

— Все же, — сказала Рэйчел, — Нэнси мне гораздо симпатичнее, чем Норман. Его выходки граничат с крайностью. В какой-то момент он очаровательный Дон Жуан со сверкающим мечом, в следующий момент — клоун, затем — дурак. Как может женщина жить с таким мужчиной? Почему Нэнси давно его не бросила?

— Ты должна читать между строк. Может быть, слишком много осталось за рамками текста? Например, в третьей главе, где я писал об анимусе? Я имел в виду, что читатель учтет проекцию Нэнси на Нормана, в которой содержался материал, связанный с ее отцом; она хотела видеть в Нормане главу семейства, который действительно отвечал бы за все. А он не мог соответствовать этому образу, потому что в нем было слишком много от пуэра. Но при этом он был очень хорошим экраном для такой проекции. Нэнси все еще верит в Нормана, она продолжает надеяться на него.

Вспомни, с самого детства у нее не осталось ощущения, связанного со своим родным отцом. Это же очень важно. У нее нет реальной сбалансированной модели анимуса, которая бы способствовала ее психологическому развитию. Эмоциональная пустота в ее отношении к родному отцу заполнена фантазиями — ожиданиями, порожденными архетипическим отцом. Роль Нормана в ее жизни состоит в том, чтобы сделать реальной эту фантазию. Строго говоря, у Нэнси нет даже отцовского комплекса; у нее не существует прямой связи с архетипом отца.

— Он может оказаться замечательным анимусом, — заметила Рэйчел.

— Да, настоящим бременем. У Нормана не было никаких шансов. На этот раз победил Голиаф.

Мне понравилась эта строчка. Рэйчел, видимо, этого не заметила.

— Боюсь, что Нэнси не лучше Нормана осознает ситуацию, в которой они оказались, — сказал я, — и не больше, чем он, способна на разрыв отношений. Она напоминает сказочный образ женщины с веретеном, материнскую фигуру, воображение которой заставляет героя отправиться на поиски сокровища. И тогда, разумеется, она попадается на крючок проекции и становится матерью.

Об этом я хотел сказать несколько подробнее, а именно о воздействии проекции на человека, который становится ее носителем. В моем представлении Норман не должен быть лучше, чем видит его Нэнси или чем она хочет его видеть. Так получается изза идентификации с ней и ее потребностями. Здесь существует и другой психологический механизм: Нэнси идентифицируется с матерью, потому что ему нужна именно мать.

— Все получается так сложно, — сказала Рэйчел. — И эти отношения между ними продолжались и ночью.

— Да, — кивнул я. — Трудно сказать, насколько нереальными были ожидания Нэнси относительно Нормана или же они были только преждевременными. Я лишь хочу сказать, что он еще довольно молод. Кто знает, возможно, он почувствует, что ему хватит быть пуэром, и у него плавно и постепенно начнется движение к senex'y.

Разумеется, это только абстрактные размышления. В данный момент происходит истинная трагедия. Из-за своей связи с отцом в душе Нэнси остается маленькой девочкой. Она не может сексуально соответствовать Норману, так как в ее психике он по-прежнему отождествляется с моделью отца. Можно себе вообразить, что если бы она была уверена, что он соответствует ее представлениям о том, каким должен быть мужчина, она бы действительно к нему пришла. Но в действительности я так не думаю. Запрет на инцест никогда не позволит Нэнси проявить к Норману сексуальные чувства, пока она идентифицирует его со своим отцом.

Она может жить с ним как с братом, может быть, как с лучшим другом, но не как с любовником.

— А как же насчет запрета на инцест у самого Нормана? возразила Рэйчел. — Если у него такая сильная материнская проекция на Нэнси, почему же тогда он часто становился импотентом и с другими женщинами, а не только с ней?

Рэйчел поймала меня на месте. Здесь было явное несоответствие теории, и я не мог его объяснить.

— Да, — сказал я, — так оно и было. До поры до времени он мог с ней спать без всяких проблем. Но что касается психологии, здесь у меня нет уверенности. Над этим мне нужно подумать.

Рэйчел перелистывала рукопись. Зевнув, она сказала:

— Я не думаю, что нужно печатать то, что ты пишешь о своих старых записях и литературных трудах. Какое отношение все это имеет к Норману?

Я не знал, что ответить. У меня все вылетело из головы. Напечатать это мне казалось вполне уместным, но я никак не мог этого объяснить.

— При чем здесь это упоминание Ницше? — спросила Рэйчел. — Я не вижу, какое отношение имеет замечание Рильке о помощи в трудную минуту. Строчка Кьеркегора о гусях довольно пикантна, но кто такой Рене Дюмаль?