Сергей Мареев - Из истории советской философии - Лукач-Выготский-Ильенков

Книга написана при финансовом содействии финской Академии наук в рамках международного проекта, возглавляемого д-ром Весой Ойттиненом (Dr. Vesa Oittinen).

То, что принято именовать «советской философией», существовавшей почти 80 лет, не было однородным явлением. В условиях, когда официально марксизм признавался идейным основанием всей духовной жизни страны, в философии, пусть даже в неявной форме, присутствовали различные направления мысли. Понятно, что марксизм, и советский марксизм в частности, это не только философская, но социально-политическая и экономическая теория и практика. Тем не менее, в монографии доктора философских наук С.Н.Мареева речь идет об одной из традиций в марксистской философии в том виде, в каком она развивалась в СССР.

Своеобразие этой «традиции», как показывает автор, заключается в том, что ее представители не знали друг друга лично. Более того, если Г.Лукач во многом посвятил себя эстетике, а Л.С. Выготский был психологом, то Э.В.Ильенков стал известен, прежде всего, благодаря своим работам по теории познания марксизма. И, тем не менее, автор монографии показывает, что этих мыслителей объединяет одно понимание сути марксизма, в котором сегодня, глядя из XXI века, можно увидеть особое направление в советской философии.

Реконструкция линии «Лукач-Выготский-Ильенков» осуществляется Мареевым на фоне другой традиции в философии, получившей название «советский диамат». Автор исходит из того, что советский диамат был позитивитстской версией марксистской философии. Причем, если истоки линии «Лукач-Выготский-Ильенков» он видит в философских работах В.И.Ленина, то исток советского диамата – в наследии Г.В.Плеханова.

Замысел предлагаемого издания был во многом подсказан книгой Дэвида Бэкхарста «Сознание и революция в Советской философии. От большевиков до Ильенкова» [1]. Вообще, надо сказать, что история советской философии не только еще не написана, но ее, можно сказать, и не начинали всерьез писать. И в этом свете неоценимую услугу оказывает именно книга Дэвида Бэкхарста. Дело в том, что в ней уже намечена та канва, которая связана с определенной традицией в советской философии. И канва в книге Бэкхарста получается следующая: деборинцы , механисты , затем « большевики ». «Большевиками» автор называет тех, кто в 1931 году победили деборинцев, которые, в свою очередь, ранее победили механистов. Затем у Д.Бэкхарста идет речь о ранее не замеченной фигуре Л.С.Выготского , а затем об Ильенкове . В этом ряду, как я считаю, отсутствует только Г.Лукач . Почему, будет сказано в своем месте. В данном же случае уместно заметить только то, что до 1931 года в Советском Союзе большевизм не был господствующим направлением в философии. Соответственно, не могла быть определяющей в области философии линия В.И. Ленина. А.М.Деборин считал Ленина только практиком, а великим теоретиком у Деборина, естественно, был его учитель Г.В. Плеханов.

Как говорится, нет пророка в своем отечестве. Самое ценное в книге Бэкхарста то, что Э.В. Ильенков в ней поставлен в тот ряд имен, школ и направлений, в который он действительно вписывается. Это не значит, что я во всем согласен с Бэкхарстом. Я согласен с ним далеко не во всем. И на некоторых пунктах несогласия я по ходу дела буду специально останавливаться. Но главное – найдена определенная канва. С тех пор прошло уже много времени и много, как говорится, воды утекло. Но отношение к Ильенкову со стороны философского официоза осталось тем же самым, что и при Советской власти, или, как теперь иногда говорят, «при коммунистах». У социологов я вычитал такой закон, согласно которому даже при очень крутых социальных и политических ломках элиты в обществе не меняются. Все остаются в общем-то на своих местах, и все остаются при своем. Думаю, это верно и по отношению к бывшей Советской, а ныне российской философии.

Ван дер Цверде в качестве эпиграфа к одной из глав своей книги о советской философии приводит слова А.Л. Никифорова о том, что «димат» в нашей стране превратился в государственную религию [2]. Это, может быть, и верно. Но чем тогда сейчас является «онтология», в которую был переименован бывший «диамат»? Это какая «религия»? И, главное, это только фраза, которая совершенно не раскрывает философской сути «диамата».

Неоплатонизм в свое время тоже стал религией и даже соперничал в этом отношении с христианством. Но это не исключает серьезного философского содержания этого учения. «Теология» Прокла, безусловно, является учением о Боге. Но в то же время в нем дана картина мира, внутренне связанная с «Тимеем» Платона. А потому трудно поверить в чистоту помыслов тех, кто так легко расправляется с философскими учениями прошлого. В таких заявлениях сквозит, скорее, желание прогнуться перед новыми хозяевами жизни. Тем более что желающих это сделать сегодня не меньше, чем желавших прогнуться вчера перед старыми хозяевами жизни.