Джон Медина - Правила мозга

Я представляю себе такой педагогический институт, программа которого учитывает особенности работы человеческого мозга. В нем, как и в медицинском, три направления, помимо обычных занятий в аудиториях. Участники образовательного процесса — традиционные преподаватели-лекторы, учителя-практики и научные сотрудники, изучающие работу мозга. Последняя группа преподавателей в своих исследовательских лабораториях выясняет, как обучается человеческий мозг, а затем активно тестирует гипотезы в условиях реальных ситуаций в классах.

По окончании обучения студенты получают степень бакалавра педагогических наук. Курс программы включает разные вопросы — от анатомии мозга до психологии, от молекулярной биологии до последних открытий в области когнитивной нейробиологии. Будущие преподаватели обладают глубокими знаниями о том, как человеческий мозг воспринимает информацию.

После первого года обучения студенты начинают принимать активное участие в жизни института. Один семестр может быть посвящен изучению вопросов развития умственных способностей подростков. Следующий семестр — отклонениям в поведении, таким как синдром гиперактивности с дефицитом внимания; кроме того, учащиеся ассистируют в специализированных классах. На следующем курсе они изучают, какова роль семьи в обучении ребенка, и посещают родительские собрания, чтобы наблюдать за сотрудничеством учителей и родителей. Интернатура предполагает работу ассистента в средних и старших классах школы.

В рамках такого двустороннего сотрудничества исследователи и участники программы обучения становятся единой интеллектуальной средой. Такая модель образования применяет мощную практическую стратегию исследования и развития. Практикующие учителя становятся коллегами, активными партнерами, помогают направить науку в необходимое русло, а ученые-исследователи, в свою очередь, задают новое направление их профессиональной деятельности.

Подобная модель учитывает потребность человека постоянно изучать и познавать окружающий мир. С ее помощью можно вырастить учителей, хорошо разбирающихся в том, как развивается человеческий мозг. В реальных условиях ведется непрерывное исследование, открывающее нам все новые секреты мозга и дающее понимание, как их применять в нашей жизни. Эту модель можно перенести и на другие академические предметы. Бизнес-школы, где обучают деловому администрированию, тоже могли бы примерить ее на себя.

Если бы вы могли вернуться в прошлое и оказаться в биолаборатории одного из самых первых университетов западного мира — Болонского, вы лопнули бы со смеху. И я вместе с вами. По современным меркам биология XI века была просто смешной — на нее очень сильно влияли астрология и религия. Здесь вы увидели бы трупы животных и почувствовали бы резкий запах химических смесей; многие из них, кстати, были ядовитыми.

Но, заглянув в стандартную учебную аудиторию старинного Болонского университета, вы не почувствуете себя словно в музее. Вы почувствуете себя как дома. Вот стоит кафедра для лектора, вокруг которой расставлены стулья; сидящие на них студенты впитывают каждое слово профессора. Минус только один: все здесь очень напоминает современные классы. Возможно, уже настало время для перемен?

Мои сыновья согласились бы с этим. Они и моя мать, наверное, самые великие учителя, которые у меня когда-либо были.

Однажды мы шли по улице с моим двухгодовалым сыном Ноа к детскому саду, как вдруг он заметил блестящий камешек на асфальте. Остановившись, маленький человечек задумался на секунду, счел это великолепным и рассмеялся. Затем он обнаружил маленькое растение — росток, который изо всех сил пробивался через трещину в асфальте. Аккуратно коснувшись его, он снова засмеялся. Впереди Ноа заметил отряд муравьев, марширующих в ряд, и склонился над ними, чтобы получше рассмотреть. Они несли мертвого жука, и Ноа хлопнул в ладоши от изумления. Затем были еще частицы пыли, ржавый винт, жирное масляное пятно. Прошло пятнадцать минут, а мы продвинулись только на семь метров. Я пытался заставить его идти дальше с дерзостью, присущей взрослым, которые придерживаются графика. Но у ребенка нет графика. Остановившись, я посмотрел на своего маленького учителя, удивляясь тому, как давно я не тратил пятнадцать минут на то, чтобы пройти семь метров.