Джей Хейли - Что такое психотерапия

Давайте рассмотрим критерии теории, которая идеально подошла бы супервизорам, не знающим, как вызвать изменение. Такая теория должна отвечать на следующие вопросы.

Первое. Можно ли сделать так, чтобы супервизор не смог потерпеть неудачу? Эта задача выглядит трудной, но мудрые головы трудятся над ней последние сто лет и таки находят решения. Что, если после окончания обучения студент не смог добиться изменений ни у одного клиента и не обладает никакими навыками, кроме способности произнести: «Расскажите мне об этом поподробнее»? Может ли супервизор в этом случае избежать обвинений в неудаче?

Второе. Как супервизору избежать изобретения новых терапевтических техник для каждого конкретного случая? Если бы можно было изобрести один-единственный метод, достаточно простой, чтобы любой преподаватель мог понять его и объяснить обучающимся, то никто не ждал бы от него изобретения уникальных интервенций.

Третье. Если супервизор не знает, как вызвать изменение, то о чем ему следует говорить, чтобы отвлечь внимание обучающихся от терапевтических проблем? Это должно быть что-то интересное и интригующее — настолько увлекательное, чтобы все эти молодые интеллектуальные типы были очарованы и не заметили, что их уже не учат работе с реальными проблемами.

Четвертое. Можно ли сделать так, чтобы от супервизора ничего не ожидали до тех пор, пока вопросы не отпадут сами — и таким образом избежать критики?

Пятое. Возможно ли добиться, чтобы супервизора никогда не обвиняли в неправильных действиях? В идеальной ситуации обучения эта задача — самая важная. Обучающийся может с горечью сказать: «После стольких лет терапии под вашей супервизией я не смог сделать ничего, чтобы изменить этого клиента, а вы ни разу ничем не помогли мне». Преподаватель должен ответить так, чтобы обучающийся тихо исчез, уничтоженный и стыдящийся того, что посмел критиковать и делать супервизору дурацкие замечания.

Короче говоря, идеальной для супервизора была бы такая ситуация, в которой не было бы ответственности, не было риска ошибиться и не было опасности критики. Неужели же когда-либо такая идеальная ситуация не возникнет в реальности? Для того чтобы понять, каким образом был достигнут этот идеал, мы должны обратиться к классике психотерапии. Мы обнаружим, что первоочередной задачей могущественных процедур и идеологий психотерапии является помощь супервизорам, которые не знают, как вызвать изменение.

Анализ классических теорий представляет не только исторический интерес, но может вылиться в реальное обсуждение современных методов психотерапии. На этих идеях выросли поколения психотерапевтов, и сегодня супервизоры продолжают действовать так, как работали их учителя. Терапевтические техники могут меняться, но приемы супервизии, призванные защитить некомпетентного преподавателя, остаются незыблемыми.

Всем известно, что терапевтические подходы, имеющие наименьшую практическую ценность и самые незначительные результаты, основаны на психодинамической теории. Но эта теория все еще популярна. Почему? Очевидно, это не случайно связано с тем, что: 1) эту теорию старательно поддерживают супервизоры и, 2) эта теория защищает некомпетентного преподавателя лучше, чем любая другая. Современность вносит в нее лишь небольшие изменения, не затрагивая сути.

В конце XIX в., в пору великого расцвета гипнотерапии, Фрейд то и дело посещал гипнотерапевтов своего времени. Он занимался «живой» супервизией терапии. Супервизор демонстрировал гипнотерапию с пациентом, сосредоточиваясь на симптоме, от которого человек хотел избавиться. Обучающийся должен был наблюдать, как квалифицированный гипнотерапевт решает проблему. Понаблюдав за учителем, обучающийся сам работал с пациентом, а учитель наблюдал за его работой. Эта «живая» супервизия была основана на убеждении, что обучение тому, как проводить терапию, включает в себя обучение навыкам.

Понаблюдав за работой гипнотерапевтов и попробовав поработать сам, Фрейд решил бросить гипноз и создать совершенно другой подход. Единственное объяснение этому изменению я вижу в том, что он, должно быть, сказал себе: «Парни, с которыми я работаю, никогда не смогут обучать терапии таким образом. Они не смогут каждый раз изобретать новую стратегию. Они никогда не смогут выказать такое мастерство в лечении новых симптомов и, следовательно, не смогут обучить этому других. Стало быть, я должен разработать другую форму психотерапии, которая позволит преподавателям завоевать престиж и восторги окружающих, даже если они не будут знать, как вызвать изменение. Могу ли я создать организационную базу на таких принципах?»