Юлия Лапина - Тело, еда, секс и тревога [Что беспокоит современную женщину. Исследование клинического психолога]

Эксперимент, о котором идет речь, был простым: крыс избыточно кормили сахаром, отмечали поведенческие и биохимические изменения, которые происходили с ними, и сравнивали с поведенческими и биохимическими изменениями, которые происходили после употребления ими опиатов. Эти изменения были очень похожими. Но выводы этого исследования написаны со множеством оговорок: что все-таки это модель поведения животных, что социальные последствия такой зависимости мы не можем оценить (важный критерий для постановки психиатрического диагноза «зависимость от химического вещества») и что у людей такое случается не со всеми.

Так и вижу социальные последствия сахарной зависимости: две женщины-сладкоежки отнимают в темном переулке сумку у пенсионерки, мчатся наперегонки в кафе и расталкивают очередь у кассы: «Мне срочно двойной фрапуччино с карамельным сиропом. И кекс с изюмом! Нет, три кекса! Быстрее!»

Извините, отвлеклась. Вернемся к результатам исследования. Вот цитата из заключения: «Полученные доказательства подкрепляют гипотезу, что в определенных обстоятельствах крысы становятся зависимыми от сахара. В отношении людей мы можем предположить, что и у них встречаются подобные состояния, как и предполагается в литературе, посвященной расстройствам пищевого поведения и ожирению».

Вот еще одна важная цитата: «Доказательства, полученные во время исследования, поддерживают теорию, что при некоторых обстоятельствах периодический доступ к сахару может приводить к поведенческим и биохимическим изменениям, похожим на эффекты от химической зависимости».

Вот о чем, на мой взгляд, стоит задуматься, исходя из этой информации.

если вас запереть на пару месяцев в клетке с едой, лишив при этом любой активности и социальных контактов, то неудивительно, что еда станет вашей основной радостью

А стали ли бы крысы в условиях естественного обитания потреблять сахар в избыточных количествах? А опиаты, которыми их так интенсивно пичкали? Этим вопросом однажды уже задались ученые и сняли замечательное видео [96] «Почти всё, что мы, как нам кажется, знаем о наркомании, – неправда», русская озвучка ( https://www.youtube.com/watch?v=cWp6BMOQV8I ). , которое перевернуло на Западе понимание того, что есть зависимость и какая терапия эффективна для ее лечения. Исследования зависимости почти всегда проводились на крысах, и я очень рекомендую посмотреть вышеупомянутое видео, чтобы понять, почему на основании результатов таких исследований не очень корректно делать выводы в отношении людей.

Основная идея такова: если вас запереть на пару месяцев в клетке с едой, лишив при этом любой активности и социальных контактов, то неудивительно, что еда станет вашей основной радостью. А ведь часто именно такой клеткой для людей становятся жизненные обстоятельства. И сахар поначалу хоть как-то помогает им справиться с ситуацией (как и наркотики, и алкоголь), а впоследствии – приводит к биохимическим изменениям, влекущим потерю контроля (к счастью, обратимую) над его потреблением.

В социальных сетях можно встретить множество счастливых женских историй с мотивирующими фотографиями: сменила работу, нашла мужчину своей мечты, развелась с мужем, похудела-похорошела – и пироженки уже не привлекают. То есть «клетка» сломана, «химия» больше не нужна: найдены иные стимуляторы – любовь (и, соответственно, гормон окситоцин), востребованность, социальная поддержка. Такие прекрасные истории могут произойти со многими, но не со всеми. Речь о тех, кто в исследовании упомянут как «некоторые люди» – скорее всего, это аддикты (от англ. addiction – зависимость), те, кто по сути своей склонен к зависимостям, для кого сахар – способ заполнить жизненную пустоту и источник дефицитного дофамина. И проблема здесь не в сахаре, а в специфической структуре личности. Если таким людям удается завязать с сахаром, не решив при этом своих глубинных проблем, то их ждет новая зависимость, не важно от чего – от спорта, диеты или «правильной» еды. В этом нет их вины, лишь бесконечная, неутолимая боль.

Например, настоящее христианское видение греха говорит нам о том, что грех в первую очередь – болезнь [97] «Сегодня человек много слышит о грехе, но почти ничего о нем не знает. Современная массовая культура так часто использует это слово не по назначению, что оно постепенно лишается своего истинного содержания. В супермаркете симпатичная девушка в форменном наряде предлагает продегустировать вино "Исповедь грешницы". Брюс Уиллис играет в блокбастере "Город грехов". А в эфире FM-радиостанций гоняют шлягеры с названиями "Грешной души печаль", "Грешный ангел" и т. п. В результате массовым сознанием грех сегодня воспринимается как нечто запретное, но чрезвычайно привлекательное, что очень хочется совершить, хотя по непонятным причинам это очень не нравится Богу. Поэтому Он сурово наказывает тех, кто все же на это отваживается.‹…›Шестой Вселенский Собор определяет грех как болезнь души. А в литургической практике Православной Церкви такое понимание греха выражено в многочисленных молитвословиях, и самые известные из них – в чине Исповеди. Человеку, исповедующему свои грехи, говорится: "Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши". Да и само греческое слово "амартиа", переводящееся как "грех", имеет еще несколько значений, одно из которых – болезнь» (прот. Константин Гипп. Грех – болезнь или преступление ( https://azbyka.ru/greh-bolezn-ili-prestuplenie ). , проблема. Но не вина. Грех чревоугодия – не вина, это страдание из-за дефицита любви, которая заменяется в данном случае едой.