Владимир Леви: Исповедь гипнотезера

Я с нежностью дружил, я знал ее лицо…
Брели через дворы к Сверчкову переулку
на Чистопрудный круг, бульваром, на Кольцо
ломали пополам студенческую булку.
Остался на губах искусанный изюм, —
и горький поцелуй в неприбранном подъезде.
Пора бы сдать зачет и взяться бы за ум,
но не было на то веления созвездий,
и солнечный удар постиг нас в темноте…
О, не ропщи, не зря над нами дождь трудился,
и нам ли угадать, мы те или не те,
когда и сам Господь не вовремя родился?

В случае снега
сними с неба
ватное одеяло, не бойся,
умойся
и встань небоскребом.
Снежинку номер один посели под нёбом,
а все остальные по рангу и чину.
Снег сновидению дарит причину,
состав совпадает у снега и сна,
но есть еще слезы, и смерть, и весна,
одно естество у весны и у смерти,
но есть еще случай и черти в конверте,
и капель там-там, и сосулек квинтет,
сливающий слезы и сны тет-а-тет.
И капли уже не там-там, а капелла,
пока просыпались, она закипела,
тут-тут поцелуй и там-там, отвернись,
откинь одеяло, не бойся, проснись.

Куколка в коконе крылья растит многоцветные.
Близок полет.
Проснется душа — и опять себя не узнает.
— А бывает знаешь как? Кошки кушают собак, квасом запивают.
— А в районе потолка мухи съели паука.
— Ничего, бывает.
— А бывает знаешь что? Одинокое пальто шляпу надевает.
— А разорванный башмак прибежал в универмаг.
— Ничего, бывает.
— А бывает знаешь как? Щука едет в зоопарк, жабры разевает.
— А бандиты караси бомбу бросили в такси.
— Ничего, бывает.
— А бывает знаешь что? Все не так и все не то, хуже не бывает.
— Так бывает, если черт, отправляясь на курорт, зонтик забывает.

По городу слонялся Слон, бродяга-Слон, слоняга-Слон.
Он не хотел стесняться.
Слонялся он. Хотел бы он за кем-нибудь гоняться.
Хоть чем-нибудь, хоть чем-нибудь хотел бы он заняться: хотя бы дом перевернуть, хотя бы лишний раз чихнуть и больше не стесняться.
По пустырям слонялся Слон, бродяга-Слон, слоняга-Слон — и захотел смеяться. Вдруг видит: перед ним заслон. Написано: НЕ ПРИ-СЛОНЯТЬСЯ.
Подумал Слон: зачем заслон? И с кем тут объясняться? А может быть, такой закон, что здесь нельзя смеяться? А может быть, все это сон, и мыши мне приснятся.
И затрубил в свой хобот Слон, бродяга-Слон, слоняга-Слон, чтобы не так бояться. Упал заслон. И начал Слон, как Крокодил, смеяться, ну точно так, как Крокодил, когда в колодец угодил и там тарелку проглотил и перестал стесняться.

Лягушонок молодой как-то за обедом подружился с Головой, пожилым соседом.
— Сколько будет кважды ква? он спросил однажды.
— Ква, — ответил Голова, — ква, но только дважды.
— Ну, а если трижды ква, как заговоришь ты?
— Ква, — ответил Голова, — ква, и даже трижды: ква.
— А четыре раза ква, это будет сколько?
— Ква, — ответил Голова, — Ква-ква-ква, и только.
— Пятью ква? Шестью ква, кважды семью восемь?
— Ква, — ответил Голова. — Ква, но под вопросом.
Я уже дышу едва, так что, может быть, и хва…