Ирина Медведева: Разноцветные “белые вороны”

— Но как же дисциплина, режим?! — возмутитесь вы.

А много ли взрослых любит строгую дисциплину? Вы всегда питаетесь точно по часам или все–таки предпочитаете есть, когда проголодались? И спать вы, наверное, ложитесь не по бою курантов, а по мере усталости.

Строгий режим вообще–то уместен в казарме, где подчиненных гораздо больше, чем начальства, и вторым надо как–то управляться с первыми.

А вот что действительно важно, так это чтобы компромисс был ОБОЮДНЫМ. Важно прежде всего потому, что вы таким образом даете ребенку стереотипы правильных человеческих отношении. Он привыкает не покоряться или, наоборот, помыкать, а идти на уступки, причем на уступки В 3 А И М Н Ы Е. Главное — сделать это привычным стилем отношений, а не дожидаться экстраординарного случая. Если разобраться, вся наша жизнь состоит из компромиссов.

Мы очень часто слышим жалобы родителей на то, что ребенок–дошкольник требует к себе постоянного внимания, и они ничего не успевают сделать дома. Эта тема нам особенно близка, потому что мы сами в основном работаем дома. Сидишь за письменным столом, а ребенок, как на грех, хочет поиграть. И не один, а с мамой. Можно его, конечно, прогнать в другую комнату, но работать уже все равно будет невозможно из–за его обиженного громкого плача. Можно отложить свои дела, но тогда и назавтра повторится та же история. Как же сделать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы?

Попробуйте дать ребенку лист бумаги и карандаш и разрешите ему сидеть рядом с вами, но с условием не отвлекать вас болтовней. Конечно, вам все равно придется отвлекаться: то он покажет вам рисунок, то попросит нарисовать собачку… Безусловно, вы чем–то тоже пожертвуете, но ведь и он пошел на жертву, согласившись играть тихо и в одиночку!

Наверное, не стоит подробно останавливаться на том, что инициатива компромисса и его содержание должны исходить от вас.

Очень полезно не бросаться со всех ног выполнять просьбу ребенка, а просить его немного подождать, обозначив границы этого ожидания. («Сейчас, вот только посуду домою»… «Подожди минутку, я еще не допила чай» и т. п.) Это тоже приучает детей К компромиссу, потому что от природы они нетерпеливы.

Чрезвычайно важно пользоваться системой взаимных уступок, когда вы ребенка наказываете. , Вот уж где принципиальность менее всего уместна!

Давайте рассмотрим какой–нибудь конкретный случай. Четырехлетний мальчик не хочет делиться шоколадкой с сестрой, а требует, чтобы все досталось только ему. Плачет, кричит, топает ногами. Кто–то в подобном случае убедит старшую сестру уступить орущему малышу. Кто–то, напротив, возмутится:

— Ах, так? На, Машенька, ешь все сама, раз он такой жадина!

Нам оба эти варианта представляются непедагогичными. В первом случае вы поощряете жадность и своенравие, во втором наносите мальчику жестокую травму. Мы поступили бы вот так: придав лицу суровое выражение, сказали бы:

— Не хочешь делиться — вообще ничего не получишь. Уходи отсюда!

И выставили бы ребенка за дверь. Скорее всего он бы расплакался и вскоре, хлюпая носом, вошел бы в комнату.

— Ну что, маленький, ты раздумал жадничать?.. Конечно! Я же знаю: ты хороший. Это на тебя что–то нашло.

(В знак согласия он сопит.)

— Тогда, — продолжаете вы, — иди и попроси у Маши прощенья.

Но к этому он не готов. Многим детям вообще очень трудно просить прощения в словесной форме. И не следует на этом настаивать!

— Ладно, — делаете вы очередную уступку, — мы сейчас вместе попросим. Машенька, подойди к нам! Пете очень стыдно, он просит у тебя прощенья и отдает тебе твою долю.

С этими словами вы протягиваете Маше ее половинку, а Пете — его.

Если Петя теперь уже без шума довольствуется своей половинкой, вы подключаете к «воспитательному процессу» Машу.

— Машенька, раз у нас Петя такой герой, дай ему, пожалуйста, еще маленький кусочек.

А когда приходит папа, вы громко, чтобы Петя слышал, рассказываете ему о Петиной неслыханной щедрости, о том, какой подвиг он сегодня совершил, поделившись с Машей шоколадкой.

Теперь о сердитом лице. Это еще один пример маски. Маски, подчеркивающей и утрирующей эмоцию. Мы считаем, что это полезно по многим причинам и, в частности, потому что дети, особенно маленькие, сильнее реагируют на зрительный ряд, чем на звуковой.

Однако ПОКАЗЫВАЯ рассерженность или обиду, не стоит всерьез сердиться или обижаться на ребенка. Ведь он вам не ровня и НИКОГДА, даже в шестьдесят лет, ровней не станет, потому что вы кормили его с ложки и вытирали ему попку. Родители (особенно молодые) нередко впадают в эту ошибку: обижаются на пятилетних детей, как на взрослых, копят свои обиды. Матери плачут, отцы негодуют. За десять–пятнадцать лет у них накапливается такой пухлый счет обид и претензий, что сын или дочь превращаются в вечных должников своих родителей.