Эдуард Киршбаума - Психологическая защита

И детстве многие защитные техники при слабом Я могут служить в качестве превентивных мер купирования остроты эксквизитного, психотравмирующего переживания. Однако дальнейшее обращение к ним уже является показателем того, что личность так и не сумела дифференцировать и расширить формы своих связей с миром, стать субъектом своего поведения и переживаний. Поэтому мы можем говорить об определенной возрастной необратимости психозащитных механизмов. То, что в определенной мерс обеспечивает развитие Я в инфантильный период и даже в пубертате, становится лимитирующим фактором развития взрослой личности.

Использование одной техники часто сопровождается и появлением других. Часто одной техники не хватает, чтобы психозащитно пережить ситуацию, снять тревогу, вытеснить то или иное неприятное содержание. Тогда на помощь приходят другие защитные техники. Чтобы что- то вытеснить до конца, мне нужно еще отрационализи- ровать, или спроецировать. Вытесненное на периферию сознательного сохраняет за собой энергию, не перестает воздействовать на человека, требуя от него постоянной работы по сохранению вытесненного содержания в области бессознательного.

Снятие когнитивного диссонанса, возникшего в результате столкновения двух знаний (одно из которых составляет завышенная самооценка, скажем, относительно наличия у меня педагогического такта "Я очень тактичный, ну очень!", а второе — в том, что я устроил разнос ученику в присутствии всего класса, чем его страшно и обидел), возможно, если я не только стараюсь позабыть ситуацию, но и одновременно рационализирую: "Этот ученик иного обращения с ним и не поймет". "Хитрость" культуры как раз и состоит в том, что она может осуждать репрессивные меры, создавая у их использова- теля чувство вины (тут Сверх-Я радо постараться), но одновременно подсовывая ему психозащитные меры снижения переживания этого чувства (а то ведь вконец "заест"). От этого, правда, чувство вины не исчезает, оно просто загоняется вглубь. И чем глубже, тем больше вероятность возникновения синдрома меланхолии. А с больного что возьмешь? Тут культура подскажет: "Больного надо пожалеть".

5. Неоднократно предпринимались попытки научной ассимиляции эмпирического разнообразия техник психозащиты. С этой целью предпринимались попытки их классификации по самым различным основаниям — возрасту, привязанности к различным патологическим синдромам, по параметру вредности-полезности для психического здоровья, по степени их осознаваемости, по силе вытеснения и т. д. На наш взгляд даже простое перечисление защитных техник — процедура неблагодарная, у каждого исследователя свой набор, своя "номенклатура" техник. Иногда разные номинации обслуживают одну и ту же технику.

Нам думается, что с развитием социума развиваются и индивидуальные способы регуляции, в том числе и новые способы психозащитной регуляции. Развитие психических новообразований бесконечно, бесконечно и развитие форм психологической защиты, ибо защитные механизмы изоморфны нормальным и аномальным формам поведения. Между здоровой и патологической регуляцией психозащитная занимает среднюю зону, серую зону.

Давайте рассмотрим пример с фантазированием.

В патологическом варианте фантазия может быть представлена как галлюцинаторный бред самых разных модальностей: видения, голоса. Острые галлюцинозы могут продолжаться от нескольких дней до месяцев, они сопровождают очень многие психозы.

В норме у здоровой личности фантазия — непременный атрибут творческого мышления, момент предвидения результатов уникального разрешения проблемной ситуации путем перестановки элементов реальности. Благодаря фантазии наиболее полно выражается творческий потенциал личности.

И наконец, фантазия как защитная техника сейчас, meet, выполняет аффективно-защитную функцию, она выполняет роль замещающего действия, поскольку реально ситуацию человек решить не может или считает, что не может. И тогда вместо реальной ситуации воображается мнимая, иллюзорная ситуация, которая фантазирующим человеком разрешается. Если трудно решить настоящий конфликт, то разрешается конфликт-подмена. В защитной фантазии паллиативно переживается внутренняя свобода от внешнего принуждения. Результатом психозащитного использования фантазии может быть жизнь в мире иллюзий. Чрезвычайно трудно провести грань между творческой фантазией и защитной фантазией. Но тем не менее мы можем говорить о том, что у творческой фантазии главная функция — познавательная, направленная на действительное проникновение в ситуацию путем ее фантастического преобразования. Защитная фантазия направлена на купирование тяжелых переживаний, на снижение тревоги, агрессии, обиды.