Дэвид Гордон: Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона

А вот пример использования своего собственного подсознания: я писал статью, публикацию, и думал, что закончил ее. Дело было в ноябре. И вот я решил отослать ее издателю, но не смог найти статью. Я знал, что должен хранить свою рукопись в одном из четырех мест. Я осмотрел все четыре... рукописи там не было, и я сказал: «Мое подсознание хочет сообщить мне нечто; интересно, что же именно?» Прошел ноябрь, декабрь, январь. На второй семестр прибыла новая группа студентов, и я дал им задание прочесть определенные книги, показал книжный стеллаж в моем кабинете, выбрал оттуда наугад несколько книг и сказал: «Вот книга, которую вы обязательно должны прочесть». Я открыл ее в произвольном месте, и ТАМ БЫЛА ССЫЛКА, НА КОТОРУЮ Я ХОТЕЛ СОСЛАТЬСЯ В СВОЕЙ РУКОПИСИ!!! Когда студенты ушли, я отпер нижний ящик своего стола, достал потерянную рукопись и добавил эту ссылку. Итак, мое подсознание знало, что у меня будет новая группа студентов, мое подсознание знало, как я начинаю каждый учебный семестр, и мое подсознание знало, что не нужно торопиться публиковать эту статью и что ее еще нужно доработать.

Аналогичный опыт был у меня в Аризоне. Я закончил статью и полагал, что это прекрасная статья, и решил отправить ее. Я стал искать ее и не нашел ни в одном из четырех мест, где я держу свои рукописи. И я сказал: «Интересно, что я упустил в этой статье?» Спустя месяц ко мне пришла пациентка на ежемесячный осмотр. Она вошла в комнату, я вытащил истории пациентов, нашел ее папку — и там лежала моя рукопись. И я задал этой пациентке несколько вопросов, которые забыл задать раньше, — и в результате добавил к своей статье массу новой информации. Нужно полагаться на свое подсознание.

Много лет назад я попытался написать объяснительную сноску и забыл, про что она будет. Через некоторое время я написал сноску, и она мне не понравилась, потому что не выражала того смысла, который я хотел передать. И вот однажды у меня был двухчасовой перерыв, и я сказал себе: «Пожалуй, я просто откинусь в кресле и войду в транс». Примерно через час и сорок пять минут на моих коленях лежала книжка с комиксами. а на столе лежали еще две стопки комиксов, л очень скоро должен был прийти пациент. Я удивился, почему это я вошел в транс и перерыл коробку с комиксами, и еще оставил две отдельные стопки комиксов на своем столе. Ожидая с минуты на минуту пациента, я положил все книжки обратно в коробку и отнес их в другую комнату. Когда я вернулся, пациент уже пришел, и я стал проводить с ним интервью. Я забыл об этом свидетельстве самогипноза и о том, что обнаружил у себя на коленях коробку с комиксами. И однажды у меня было свободное время, и я подумал все-таки написать эту сноску, но это оказалось для меня сложновато. Я взял карандаш, и мне на ум пришло: «И утенок Хью сказал утенку Луи»... И тут я понял: комиксы рассчитаны на читателя с любым уровнем интеллекта и передают массу смысла. И комиксы отличаются большой точностью и ясностью. И я написал объяснение, которое собирался написать, легко и просто. Мое подсознание заставило меня просмотреть книжки с комиксами, чтобы получить пример краткости и простоты.

Одним из уроков, который преподают нам все дети, является тот факт, что можно смотреть на вещи по-разному. Когда моя дочь Бетти Элис была еще совсем маленькой, она играла на территории больницы округа Уэйн в Мичигане. Она ходила и смотрела на все то с одной стороны, то с другой, ходила туда-сюда, а затем сгибалась пополам и смотрела на все между ног, глядя во все стороны. И так она осмотрела всю территорию, сначала стоя, а потом согнувшись пополам. Тогда я не знал, что это означает. А позднее, когда ей исполнилось чуть больше пяти лет, я пригласил к себе домой из Эванстона, где у нас было заседание Психологического общества, Грегори Бейтсона. Бейтсон был ростом метр восемьдесят или метр девяносто. А Бетти, даже когда выросла, была ростом меньше 160 сантиметров. И эта маленькая девочка все ходила вокруг него и смотрела вверх на этого человека с головой в небесах. И ей удалось заметить, что он обратил на нее внимание, и она рассказала ему, сколько километров до Луны, а сколько до Венеры, до Марса, до Плутона, и назвала ему все расстояния. Я не знал, откуда она все это могла узнать, и ТОГДА я не придал этому значения. Затем она пожелала знать, откуда Грегори родом. Он сказал, что из Австралии. Тогда она взяла глобус и попросила его показать Австралию. Он показал ей, где находится Австралия, а где Мичиган. И тут она объявила очень торжественно: «Когда я вырасту, я поеду в Австралию». Окончив школу в Мичигане, она устроилась работать учительницей, а следующим летом поехала путешествовать по Европе. Она вернулась, преподавала в Мичигане, а на следующее лето поехала в путешествие по Америке. Затем она снова заехала домой и сказала: «Я подумала, ребята, надо заехать к вам сюда и повидаться с вами, прежде чем я уеду в Австралию. Я ведь теперь работаю там в школе». Она преподавала в Мичигане, в Аризоне, в Австралии, в Эфиопии, а сейчас она преподает на Окинаве и ждет, когда ее мужа пошлют в какую-нибудь другую точку земного шара. Ее интерес смотреть на вещи со всех_возможных точек зрения, ее интерес к географическим расстояниям уже тогда говорил о том, что она станет путешественницей и захочет повидать мир. Она путешествовала над Эфиопией на воздушном шаре, спускалась на плоту по реке, где обитали гиппопотамы и крокодилы. Она была в Корее и в Гонконге и планирует отправиться в Китай, а еще она была в Сингапуре и, конечно, на Гавайях; я даже не знаю всех мест, где она была. И ее семья, два ее сына и дочь, всюду переезжают вместе с ней. И где бы они ни повесили свою шляпу — всюду они легко приживаются. И чувствуют себя настолько комфортно, насколько только возможно.