Елена Кабанова - Стерва получает все, или Почему хотеть не вредно

Вот отчего хороший эпатаж на сегодняшний день уникален. Добротный – большая редкость. Для такого уровня нужны некоторые способности в довольно оригинальном сочетании: чувство меры, внутренняя свобода, кураж и расчет. И даже посредственный человек, умело используя все перечисленные свойства натуры, может стать знаменитым. Не верите? Тогда изложим теорию эпатажа на реально существующем примере.

Итак, скажите, о ком сейчас трезвонят средства массовой информации, кого хотят заполучить в свой проект режиссеры, кого вслед за Пугачевой печатают на обложке русского «Vogue» в знак признания заслуг перед отечественной культурой? Угадали, Ренату Литвинову. Возможно, ты скажешь: «Да ну ее! Актриса она никакая, перед камерой — дерево деревом, а ее сценарии скорее отличаются общей придурковатостью, чем психологической глубиной…» Но погоди, не торопись с выводами.

Подумай: если эта «публичная штучка» на деле особа столь негодящая, то каким образом она сумела получить немалый общественный резонанс? Выходит, если не сама Литвинова, то ее метод достоин если не уважения, то, во всяком случае, внимания. Уверяем, у «странной дамы» нашей индустрии развлечений есть чему поучиться. Рената Литвинова первая в нашем шоу–бизнесе отказалась от клоунадно–буффонадных форм эпатажа, и привнесла в этот метод общения с массами чувство меры. Она не превращала всю себя в объект творчества как, скажем, Андрей Бартенев. Или превращала, но слегка, не пугая публику. На уровне женского рукоделия. Типа вышивания крестиком.

С общественным вкусом можно контактировать без пощечин: социуму надо подыгрывать — и подыгрывать постоянно. Без перерыва на обед. Это правило номер один легко выучить, перефразируя Жванецкого. «Эпатаж в малых дозах полезен в любых количествах».

Аккуратно дозируя шокирующие моменты поведения, Рената к тому же использовала силу воображения. Актриса сформировала свою собственную манеру выделяться и быстро отошла от клишированных образцов отечественного эпатажа. Некоторые из этих образцов уже успели достать нашу – вполне охочую до скандала – публику. Массам, честно говоря, здорово поднадоели бесконечные вариации на тему «Красной туфельки»: писатели, режиссеры, актеры будто в сексологи–любители записались. Валом валила недостоверная, мягко говоря, мемуаристика насчет бурных сексуальных приключений. Какие–то подростковые сновидения, изложенные постаревшим, но отнюдь не повзрослевшим «претендентом на харизму». Эпатаж по принципу «Рассказал про поллюцию – зови следующего».

Рената Литвинова начинала с подобных «откровений», но быстро переключилась на никому не чуждые комплексы более раннего детства: одиночество, недовольство собой и сверстниками. Поэтому репутация дрянной девчонки к Литвиновой не пристала. Ну, если только чуть–чуть. Она не пошла торенным путем «бабенки–обнаженки», а сделала ставку на одежду. И правильно сделала. «Человека красит одежда», — заметил как–то Марк Твен, — «Голые люди имеют крайне малое влияние в обществе, а то и совсем никакого». «Отсюда мораль» — как говорила Герцогиня из «Алисы в стране чудес»: эпатируя, не стоит идти проторенными тропами, повторяя каждый жест за уже прославившейся личностью. Это почти наверняка провал. Эпатаж должен быть первой свежести.

Еще надо правильно подобрать имидж. Поражать исключительно новизной – тяжело и неприбыльно. Во–первых, новое надо создать, а, во–вторых, не факт, что окружающие поймут твое изобретение — и отреагируют позитивно сию минуту, а не лет так через «цать». Тем более, что у родимой публики — свои национальные особенности восприятия новизны: новое – это хорошо забытое старое, а лучше не совсем забытое. Словом, да здравствует ретро!

Рената Литвинова поставила на ретро и не прогадала. Массовая любовь к несегодняшнему и нездешнему не знает границ. Поэтому позавчерашние идеалы для сегодняшнего потребителя — продукция «в препорцию». Знаете, чем в старом голливудском кино красавица отличается от обычной девушки? Красавица крашена пергидролью в радикальную блондинку, на ней меха и вечернее платье, изогнутые нарисованные брови, а на губах – яркая помада. Какого оттенка – неизвестно, потому что кино черно–белое.

Сей «культовый» образ родился задолго до Мерлин Монро (с которой Литвинову очень любят сравнивать, как, впрочем, и с Марлен Дитрих, и с прочими–прочими–прочими). Актриса не переняла у вышеперечисленных звезд кино ни сексапила, ни обаяния, ни органики. Кстати, все это личностные характеристики. Литвинова взяла атрибуты: обесцвеченные волосы, тонкие брови, красная помада и наряды в стиле ретро. Поэтому похожа на всех фешенебельных блондинок сразу. Имя им – легион. Она — стойкий оловянный солдатик этого легиона. «До слез знакомый образ». И для публики есть работа – своеобразная шарада без конкретного ответа: на кого больше похожа актриса? А может быть, Орлова, а может быть, Серова, а может Заза Габор, а может, кто еще? Тут мы подошли к следующему резюме. Эпатирующий должен ставить публике задачи, посильные для восприятия.