Елена Алексеенкова - Личность в условиях психической депривации - учебное пособие

1) нарушения направленности мышления и способности сосредоточения;

2) «захват» мышления фантазиями и мечтаниями;

3) расстройство ориентации во времени;

4) иллюзии и обманы восприятия;

5) беспокойство и потребность в активности;

6) неприятные соматические ощущения, головные боли, боли в спине, в затылке, в глазах;

7) бредовые идеи, подобные параноидным;

8) галлюцинации;

9) тревогу и страх;

10) сосредоточение внимания на резидуальных стимулах;

11) целый ряд других реакций, включающих жалобы на клаустрофобию, скуку, особые физические потребности [17, с. 237].

Вместе с тем указанная классификация не исчерпывает описания всех последствий сенсорной депривации. Объяснения различных авторов также не дают единой картины. Однако чаще всего приводятся такие общие последствия.

Изменения в эмоциональной сфере

Многие исследователи считают изменения в переживании и выражении эмоций одной из главных характеристик состояния человека в условиях сенсорной (а также других видов) депривации.

Дж. В. Фазинг выделяет при этом два паттерна изменений.

Первый – повышение эмоциональной реактивности, эмоциональной лабильности при общем снижении эмоционального фона (появлении страха, подавленности). Люди в этом случае более остро реагируют на события, чем в обычных условиях [50].

Так, своеобразные расстройства с симптомами тревоги и страха описывались у рыбаков Гренландии во время путины при хорошей погоде (неподвижное море и чистое небо без облаков), особенно когда они длительно сохраняли одну и ту же позу, стараясь фиксировать взор на поплавке [11].

Окружающие события при таких изменениях воспринимаются крайне обостренно в связи с резким снижением толерантности к стрессогенным воздействиям. Общая эмоциональная чувствительность значительно повышается. Эмоциональная лабильность приводит к появлению и неадекватных положительных эмоций: испытуемые иногда сообщают о переживании удовольствия и даже эйфории, особенно на некоторых этапах эксперимента.

Описаны острые психические реакции выхода из ситуации эксперимента по строгой сенсорной депривации (в частности, в сурдокамере).

Сразу после окончания опытов у испытуемых наблюдалось появление эйфории, двигательная гиперактивность, сопровождавшаяся оживленной мимикой и пантомимикой. Значительная часть испытуемых отличалась тем, что навязчиво стремилась вступить в разговор с окружающими. Много шутили и сами смеялись над своими остротами, причем в обстановке, не совсем подходящей для проявления такой веселости. В этот период наблюдалась повышенная впечатлительность. Причем каждое новое впечатление как бы вызывало забывание предшествующего и переключало внимание на новый объект («перескакивающее» внимание) [18].

Аналогичные эмоциональные нарушения наблюдались и у животных.

В исследованиях П. Ризена у кошек, собак и обезьян по окончании длительных экспериментов со строгой сенсорной депривацией наблюдалось резко выраженное эмоциональное возбуждение, доходящее до судорог. По его мнению, эмоциональные расстройства у животных в период реадаптации являются следствием внезапного интенсивного сенсорного притока раздражителей [18].

Второй паттерн изменений, по Дж. В. Фазингу, – противоположный – люди перестают реагировать на события, которые ранее были эмоционально значимыми, они теряют интерес к прошлым занятиям, увлечениям.

Так, по словам одного из участников антарктической экспедиции Р. Пристли, его коллеги, люди обычно очень активные и энергичные, проводили время абсолютно бездеятельно: лежа в мешках, не читая и даже не разговаривая; они целыми днями дремали или предавались своим мыслям [29].

Еще один вариант эмоциональных трансформаций – изменение эмоционального отношения к событиям, фактам – вплоть до противоположного. То, что раньше вызывало положительное отношение, сейчас может вызвать даже отвращение. Людей может раздражать любимая музыка, цветы, они отказываются от встреч с друзьями.

В. И. Лебедев описывает реакцию испытуемых на просмотр фильмов ужасов: если в обычных условиях такие фильмы вызвали бы страх или отвращение, то в данном случае они вызывали смех [18]. Столь парадоксальную реакцию автор объясняет тем, что действительные трудности эксперимента были для испытуемых несравненно более значимыми, чем события, показанные на экране.

Помимо эмоциональных, наблюдается ряд нарушений когнитивного плана. Опишем некоторые из них.