Дмитрий соколов - Виткины байки

С этого дня до новой волны нашего с ней романа оставалось меньше месяца. Их Вита прожила с милым Костей.

«Я не знаю, как у вас, а нас в Японии…» – так вот у нас, среди моих типа знакомых эта история не то чтобы очень редкая. Я вот думаю: а что если в школах профилактически разыгрывать такие истории на уроках психодрамы? В этой истории есть Он, Она и Запретный Плод, который если не запретный, то никому особенно не нужен. Или в этой истории есть Он, Она и Жалобная Зануда, который орет: а как же на меня одеяла не хватает? Или в этой истории есть Страсть и Долг, которые бешено дерутся, из них страсть расплачивается удовольствием, а долг – виною («А ты мне что подаришь на восьмое марта? – А я тебя бить не буду»).

Когда мы только начали жить с Митей, мне снились сны, что на меня нападает собака, и я пытаюсь ее убить. В одном сне я катаюсь на детских качелях, а собака на меня нападает, и потом я достаю ее когти из своей матки.

Когда-то подруга рассказал мне свой сон, в котором она едет в гору на санках, которые тащит собака. Причем снега нет, и собака надрывается. Тогда она сказала, что собака, наверное, обозначает ее маму. А я знала ее маму, она надрывалась на двух работах и платила за дорогую учебу дочери – это точнобыло про них. С тех пор мне кажется, что собака в моем сне означает мою маму.

Таких снов с собаками было еще несколько. В одном сне меня хочет кто-то убить, а я в ответ начинаю мило с ним беседовать, предлагать прогулку – все вместо того, чтобы кричать, бежать или защищаться. Опять появляется собака – мне кажется, как образ моей наивности, тупости, дурацкой невинности.

Мама меня воспитывала так, чтобы я как можно дольше оставалась беспомощной и неумелой, чтобы я не могла без нее обойтись. Даже посуду в доме по сей день моет только она одна. Она может сколько угодно обвинять меня, что я этого не делаю и вообще ей не помогаю, но стоит мне только прикоснуться к посуде в раковине – начинается скандал; в лучшем случае она просто заберет тарелки и скажет: «Уйди». Моя мама очень добрая, хорошая и НАИВНАЯ. Про ее наивность я много думала с детства. У папы была вторая семья лет семь, а она ничего не замечала. Я тоже, кстати, этого не замечала – даже когда жила год с папой отдельно уже в 17 лет. Такая очень крепкая защитная реакция, полное незамечание реальной жизни, а вместо этого сплошное купание в фантазиях и надуманных проблемах. Черт его знает, наверное, с надуманными легче справляться. Важно, что получается вроде бы спокойствие.

Детские качели – образ этой наивности, ухода в детство, типа все легко и прекрасно. Ради этого жертвуется что угодно – сама женственность. Мама, по-моему, не реализовалась как женщина, она разрушила свое женское счастье. Когти в матке – это и есть загубленная женственность, которую я должна была унаследовать.

Есть еще один важный образ, приходивший ко мне во снах: я уезжаю с перрона бабушкиной деревни. Бабушкин дом – центр и прообраз этой «тупости» (я жила с мамой у бабушки без папы последние классы школы). Когда дело касается бабушкиного дома, это обретает размах семейного проклятия. Вот оно: женщины рожают только женщин, как ведьмы рожают только себе подобных девочек. А нереализовавшаяся ведьма – это хуже некуда. Моя бабушка, моя мама и я – старшие из двух девочек. Всегда – две дочки, старшая девочка и младшая. И после замужества старшая как бы сходит с ума, разрушает свою жизнь, губит себя и окружающих. Не окончательно, не так уж страшно трагично, но очень глубоко. В частности потому, что не может построить хорошие, крепкие отношения с мужчиной. Мужчины всегда, изначально – не то.

Я почувствовала, что я третья в ряду, что я могу либо это прервать, либо продолжить. Я долго думала, как я могу это прервать (я ехала от бабушки в электричке тогда, когда это поняла; дело было зимой, и я специально села в неотапливаемом вагоне, где лежал снег, и решила, что не уйду оттуда в тепло, пока не додумаю мысль). Мысль, к которой я пришла, показалась мне элементарной: я прерву это, если рожу сына, а не дочь. А если у меня родится девочка, у меня с ней будут те же отношения, что у мамы со мной, и я загублю ее. Причем я сделаю это еще вернее, потому что мама сильнее бабушки, а я сильнее мамы.