I.См. ниже, с. #132–133.
2. Bateson(1972),p. 449.
3. См. Windelband (1901), pp. 139ff. 4.См. Сарга(1982),р. 53.
R.D.Laing, цитируемый по Сарга (1988), р. 133.
См. Сарга (1982), pp. 107-8.
Blake (1802).
См. Сарга (1983), p. 6.
См. Haraway (1976), pp. 40–42.
10. См. Windelband (1901), p. 565.
II.См. Webster и Goodwin (1982).
Kant (1790, ed. 1987), p. 253.
См. ниже, с. 100.
См. Spretnak (1981), pp. 30ff.
CM.Gimbutas(1982).
См. ниже, с. 102 и далее.
См. Sachs (1995).
См. Webster и Goodwin (1982).
См. Сарга (1982), pp. 108ff.
См. Haraway (1976), pp. 22ff.
Coestler(1967).
См. Driesch (1908), pp. 76ff.
Sheldrake (1981).
Cm. Haraway (1976), pp. 33ff.
Cm. Lilienfeld (1978), p. 14.
Я благодарен Хайнцу фон Форстеру за его замечание.
См. Haraway (1976), pp. 131, 194.
Цитируется там же, р. 139.
См. Checkland (1981), р. 78.
См. Haraway (1976), pp. 147ff.
Цитируется по Сарга (1975), р. 264.
Цитируется там же, р. 139.
К сожалению, британские и американские издатели Гейзенберга не осознали важности этого заглавия и поменяли его на «PhysicsandBeyond» («Физика и то, что за ее пределами»); см. Heisenberg (1971).
См. Lilienfeld (1978), pp. 227ff.
Christian von Ehrenfels, «Uber Gestaltqualitaten», 1890; перепечатанов Weinhandl(1960).
Cm. Capra (1982), p. 427.
Cm. Heims (1991), p. 209.
Ernst Haeckel, цитируетсяпо Maren-Grisebach (1982), p. 30.
Uexkull(1909).
Cm. Ricklefs (1990), pp. 174ff.
См. Lincoln etal. (1982).
Vernadsky (1926), см. также Marhulis and Sagan (1995), pp. 44ff.
См. ниже с. 117 и далее.
См. Thomas (1975), pp. 26ff, 102ff.
Там же.
См. Burns etal. (1991).
Patten (1991).
ЧАСТЬ II Расцвет системного мышления
Глава 2 От частей к целому
На протяжении этого столетия переход от механистической к экологической парадигме осуществлялся в различных формах и с разной скоростью во многих областях науки. Переход этот не был простым. Здесь случались и научные революции, и откаты назад, и метаморфозы, подобные качанию маятника. Хаотический маятник, в смысле теории хаоса (на первый взгляд, случайные колебания, которые никогда не повторяются точно и вместе с тем подчиняются сложному, высокоорганизованному паттерну), — вот что, вероятно, могло бы стать наиболее подходящей метафорой нашего времени.
Основной конфликт приходится на взаимоотношение частей и целого. Акцент на части получил название механистического, редукционистского или атомистического подхода, акцент на целое характерен для холистического, организменного или экологического взгляда. В науке XX века холистический подход стал более известен как системный, а соответствующий ему образ мысли — г как системное мышление. В этой книге я буду использовать термины «экологический» и «системный» как синонимы, приписывая «системному» более техническое, научное значение.
Основные особенности системного мышления сформировались одновременно в нескольких дисциплинах в первой половине этого столетия, в особенности в 20-е годы. Первопроходцами системного мышления стали биологи, которые придерживались взгляда на живой организм как на интегрированное целое. Далее оно обогатилось гештальт-психологией и новой наукой экологией, но наиболее драматические эффекты вызвало в квантовой физике. Поскольку центральная идея новой парадигмы касается природы жизни, мы в первую очередь обратимся к биологии.
Вещество и форма
Конфликт между механицизмом и холизмом несмолкающей темой проходит через всю историю биологии. Это неизбежное следствие древней дихотомии между веществом (материей, структурой, количеством) и формой (моделью, порядком, качеством). Биологическая форма являет собой нечто большее, чем просто форму, чем статическое расположение компонентов в целом. Становление и поддержание формы сопровождается перетеканием материи по живому организму. Здесь есть развитие, здесь происходит эволюция. Таким образом, понимание биологической формы неразрывно связано с пониманием метаболических и эволюционных процессов.
На заре развития западной философии и науки пифагорейцы отличали число, или паттерн, от вещества, или материи, рассматривая первое как нечто ограничивающее материю и придающее ей форму. Как говорит об этом Грегори Бэйтсон:
Дискуссия приобрела следующую форму: «Ты спрашиваешь, из чего это сделано — из земли, огня, воды и т. д.?» Или ты спрашиваешь: «По какой модели, по какому паттерну это сделано?» Пифагорейцы настаивали на том, чтобы изучать паттерн, а не исследовать вещество2.
Аристотель, первый биолог в западной традиции, также проводил различие между материей и формой, но в то же время соединял их через процесс развития3. В отличие от Платона, Аристотель считал, что форме не присуще изолированное существование и что она имманентна материи. Материя тоже не может существовать отдельно от формы. Материя, по Аристотелю, содержит в себе сущностную природу всех вещей, но только как возможность. Посредством формы эта сущность становится реальной, или настоящей. Процесс самореализации сущности в реальных явлениях был назван Аристотелем энтелехией («самозавершением»). Это и есть процесс развития, рывок в направлении полной самореализации. Материя и форма — две стороны этого процесса, их разделение возможно лишь через абстракцию.
Читать дальше